Всех врагов обезоружить,
Доведеньем до абсурда
Сущность бога обнаружить.
Решено, что тот, который
Будет в споре побежденным,
Тот религию другую
Должен счесть своим законом.
Иль крещение приемлют
Иудеи в назиданье,
Иль, напротив, францисканцев
Ожидает обрезанье.
Каждый вождь пришел со свитой!
С ним одиннадцать, — готовых
Разделить судьбу в победе
Иль в лишениях суровых.
Убежденные в успехе
И в своем священном деле,
Францисканцы для евреев
Приготовили купели,
Держат дымные кадила
И в воде кропила мочат…
Их враги ножи готовят,
О точильный камень точат.
Обе партии на месте;
Переполненная зала
Оживленно суетится
В ожидании сигнала.
Под навесом золоченым
Короля сверкает ложа.
Там король и королева,
Что на девочку похожа.
Носик вздернут по-французски,
Все движения невинны,
И лукавы, и смеются
Уст волшебные рубины.
Будь же ты хранима богом,
О, цветок благословенный…
Пересажена, бедняжка,
С берегов веселой Сены
Ты сюда на эту землю,
Где ты сделалась испанкой.
Бланш Бурбон
[49] звалась ты дома,
Здесь зовешься донной Бланкой.
Короля же имя — Педро
[50]С прибавлением Жестокий
Но сегодня, как на счастье,
Спят в душе его пороки.
Он любезен и приятен
В эти редкие моменты,
Даже маврам и евреям
Рассыпает комплименты.
Господам без крайней плоти
Он доверился всецело:
И войска им предоставил,
И финансовое дело.
Вот во-всю гремят литавры,
Трубы громко возвещают,
Что духовный поединок
Два атлета начинают.
Францисканец гнев священный
Здесь обрушивает первый, —
То звучит трубою голос,
То елеем мажет нервы.
И во имя трех единых:
Духа, и отца, и сына
Заклинает францисканец
«Семя Якова» — раввина.
Ибо часто так бывает,
Что, немало бед содеяв,
Черти прячутся охотно
В теле хитрых иудеев.
Чтоб изгнать такого чорта,
Поступает он сурово:
Применяет заклинанья
И науку богослова.
Про единого в трех ликах
Он рассказывает много, —
Как три светлых ипостаси
Одного являют бога.
Это тайна, но открыта
Лишь тому она, который
За предел рассудка может
Обращать блаженно взоры.
Говорит он о рожденья
Вифлеемского дитяти,
Говорит он о Марии
И о девственном зачатьи,
Как потом лежал младенец
В яслях, словно в колыбели,
Как бычок с коровкой тут же
У господних яслей млели,
Как от Иродовой казни
Иисус бежал в Египет,
Как позднее горький кубок
Крестной смерти был им выпит,
Как при Понтии Пилате
Подписали осужденье
Под влияньем фарисеев
И евреев, без сомненья.
Говорит монах про бога,
Что не медля гроб оставил,
И на третий день блаженно
Чуть свой на небо направил.
Но когда настанет время,
Он на землю возвратится,
И никто, никто из смертных
От суда не уклонится.
«О, дрожите, иудеи!..—
Говорит монах. — Не вы ли
Бога нашего бичами