— Они утонули? — похолодев, спросила я.
— Скорее, они умерли под пытками, — холодно сообщил
Жорик. — На трупах, прости за корявый каламбур, мета живого не было. Вышел
большой дипломатический скандал. В Багдаде — рвали и метали, но иракскому МИДу
нечего было ответить боливийскому правительству, когда встал вопрос: а что,
собственно, поделывали граждане Ирака на границе Бразилии с Боливии. В общем,
историю замяли к обоюдному согласию сторон…
— Спасибо, Жорик, что успокоил мою дочь! — прошипел
Мишель. — И что бы мы без тебя делали?!
Я не могла оторваться от Маморе. Она зачаровывала и пугала одновременно.
— То есть, никто из тех, кто здесь прошел или проплыл
до нас, не вернулся обратно, верно? — ничего не выражающим голосом заметила я.
— Никто…
Мне представилась известное полотно художника Васнецова
«Витязь на распутье», с былинным богатырем, призадумавшемся на развилке дорог
перед камнем, который, в случае ошибки, легко сделается могильным.
— Сэр Перси все же вернулся, — напомнил Жорик.
— Вернулся?! — бросила я. — Это в какой же из
реальностей?!
Мои мужчины не ответили мне. Должно быть, им было нечего
возразить. Дроссельные заслонки обоих наших Mercury были прикрыты, дозируя
ровно столько топлива, чтобы нас не сносило течением.
— Ладно, — вздохнув, изрек Мишель через минуту. — Будет
вам! Чего носы повесили?! Эдак мы скоро обратно повернем! Давайте, ребятки,
ноги в руки и поплыли с Богом! Жорик, держимся боливийского берега, там вроде
как бурунов поменьше…
Мишель провернул рукоять подачи топлива, и его лодка
устремилась вперед.
— Держимся боливийского берега?! — переспросила я,
попридержав Жорика за руку. — Какого к черту боливийского берега?!
— Того, что справа, — отвечал француз. — Маморе —
пограничная река, по одну ее сторону — территория бразильского штата Рондония,
по другую — республика Боливия, прошу любить и жаловать.
— А где ж погранцы, не пойму?!
— Какие погранцы, Ритуля, акстись?! Откуда им взяться в
такой глуши?! Тут тебе не Сектор Газа…
— Но хотя бы какой-никакой катер патрульный?
— А какой от него толк на границе длиной в тысячу
километров! Я же говорил, катер с наркокурьерами мы можем повстречать с куда
больше долей вероятности…
— Умеешь ты поднять настроение, — скривилась я. Вместо
ответа Жорик дал газу, и мы устремились вслед за Мишелем.
***
Я говорила, что Маморе издали, со стороны, походила на змею?
Ну так вот, беру слова назад, змея — очень слабо сказано. Это была не змея, это
какая-то перекрученная до усерачки пружина, прекрасное местечко, чтобы
тренировать на выносливость космонавтов, типа, кто первым из них сблюет. От
Нова-Маморе до Гуажара-Мирин, последнего относительно крупного населенного
пункта на нашем пути, от силы — километров сто по прямой. Чтобы преодолеть эту
смехотворную дистанцию, нам понадобилось трое суток. Мы перли, как парусник
против ветра, которому надо на юг, а он рыскает галсами то на запад, то на
восток, повторяя все бесчисленные повороты дурацкого русла. В итоге, у нас
случился перерасход бензина, как с кислой миной доложил нам Мишель.