— Что ты предлагаешь? — спросил Жорик, почувствовав, у
приятеля появилась идея фикс, которой ему не терпится поделиться.
— Вы с Ритой перебираетесь ко мне. Ваше корыто берем на
буксир.
— Ты шутишь? — заартачился дядя Жора. — Эдак мы
сэкономим пару стаканов в сутки от силы, в лучшем случае, зато, почти
наверняка, запорем мотор. Течение черт знает какое сильное. Опять же — не забывай
о порогах. Обходить их с груженым прицепом за кормой — хорошая заявка утопить и
его, и себя. Игра не стоит свеч, дружище…
С горем пополам добравшись до Гуажара-Мирин, мы пополнили
запасы топлива, заполнив все емкости, что были под рукой. Баки, канистры и даже
парочку фляг из-под воды.
— Тут уж без шуток, ребятки, — предупредил Мишель.
Следующие семьсот километров вверх по Маморе — натуральная Terra incognita.
Никто не знает, что нас там ждет, но — не бензоколонки, это точно…
Бензин влетел нам в копеечку. О том, что с заправочными
станциями в округе — не густо, знал не один Мишель, но и прохвост-продавец.
Естественно, этот сеньор не упустил шанса погреть руки на путешественниках,
ничего личного, просто бизнес. Нам не пришло в голову сердиться на него.
Хотела бы я тебе написать, Динуля, что после Гуажары-Мирин
Маморе взялась за голову и стала паинькой, разгладилась и прекратила издеваться
над нами, но, куда там. Наоборот, река, будто нарочно принялась свертываться
мертвыми петлями летчика Нестерова, чтобы окончательно нас доконать.
Заболоченная низменность, поросшая подтопленными лесами, осталась далеко
позади. Берега выросли в высоту, как зубья дракона из греческого мифа о Ясоне и
Золотом руне. Они превратились в обрывистые каменистые кручи, как где-нибудь на
Урале. Наверное, Маморе, будто неутомимая исполинская землеройка, пропахала
мягкие осадочные породы у себя на пути, но оказалась бессильна против сланца с
гранитом, и они взяли строптивицу-реку в тиски. Она, ясное дело, не сдалась.
Маморе делалась все уже и злее с каждым пройденным нами километром. Она
неистово билась в объятиях, но, будучи не в состоянии освободиться от каменных
уз, вымещала клокотавшую в ней ярость на нас. Ее русло походило на здоровенную
траншею, с невероятным трудом пробитую саперами через скалы. Тот факт, что
вместо могучих грейдеров потрудилась вода, не значил ровным счетом ничего.
Какая разница, кто сколотил беличье колесо для самой белки, вынужденной вращать
его сутками напролет?
***
На пятый или шестой день, я толком уже не вспомню, отец
торжественно объявил нам, что мы покинули Бразилию.
— Мы в территориальных водах Боливии, Ритуля, — с
приличествующим событию торжественным видом объявил Мишель.