Куда, никто толком не знал. Одни говорили, Консенсуса самого провели, и он, раскаявшись, постригся в ченцы, посвятив остаток дней зубрежке Начертания и служению Архитектору в монастырской келье, на хлебе и воде. Другие твердили: Консенсус — двойной агент, его предательство было вопросом времени.
Разрозненными группами, в подавленном молчании, понурив присыпанные строительной пылью головы, мы разбрелись по казармам. Стали ждать, что будет дальше. С неделю вообще ничего не происходило. Затем по радио передали коротенькое сообщение Временного домкома: Консенсус отстранен, пост Прораба Перекраски упразднен, Меченый управдом разжалован и выслан в Пентхаус, катать шары в Биллиардном клубе до скончания времен, такова его суровая расплата за содеянное. Опустевшая трибуна переходит под полный контроль Давидовичей…
Кто они такие — мы знали не понаслышке, поэтому, смена власти прошла безболезненно.
* * *
Иначе — и быть не могло. Ведь Давидовичи были не какими-то там залетными казачками или агентами влияния Пентхауса, внедренными к нам вездесущей обетованской разведкой FoSSad. Нет, это были наши, местные жильцы, стопроцентные стройбаны, кровь от крови, плоть от плоти Красноблока. Ранее все трое честно служили в Комитете соглядатаев по идеологической и оперативно-сексотской частям, впоследствии горячо поддержали провозглашенный Консенсусом Курс на Перекраску, за что были произведены в младшие маляры. Теперь же, по их собственным словам, они переросли и Перекраску, и ее Прораба, который, в итоге, стал пятым колесом телеги и переклинившим тормозом реформ. Более того, Давидовичи обвинили Консенсуса в измене светлым перекрасочным идеалам и малярному процессу в целом. По их словам, он деградировал прямо у них на глазах, проникшись пагубными реваншистскими помыслами под влиянием одиозных агрессивных военруков, лелеявших планы по возрождению Кошмарного Красного Голиафа. Представьте себе, каков подлец, ахали Давидовичи, позиционировавшие себя как троих чудо-богатырей, отдаленных потомков легендарного обетованского героя Давида, сокрушившего ужасного филистимлянского Голиафа, о чем в самом Начертании есть.
— Красный Голиаф не пройдет! — торжественно клялись Давидовичи разинувшим рты стройбанам, и раз за разом пожинали овации. Кстати, именно с тех пор, пережив неслыханный триумф, Давидовичи себя иначе, как Давидовичами, не звали ни разу, хотя прежде у всех троих были обычные для стройбанов имена. Еще ими делались прозрачные намеки, из которых было резонно заключить: всесильные управдомы Пентхауса и покровители свергнутого Консенсуса, а именно, Маргарет Туча и Рональд Альцгеймер, отныне на их, Давидовичей, стороне, поскольку они всегда на стороне Давидовичей, кем бы эти Давидовичи ни были. Нам, простым стройбанам, было трудно понять, о чем тут речь, но, похоже, Давидовичи знали что-то такое, о чем не догадывались все остальные. Потому что им действительно сошло с рук смещение Консенсуса, а ведь они провернули это дельце не по-рыцарски, мягко говоря. Если верить слухам, вероломно подкравшись к последнему Управдому Красноблока со спины, когда тот в замешательстве разглядывал Периметр, что лишний раз доказывает непричастность Прораба Перекраски к возведению этой дискриминационной стены, Давидовичи вывернули ему на голову последнее из оставшихся ведер с нитроэмалью. Именно это событие, кстати, послужило логичным финалом Перекраски. Консенсус, выкрикнув что-то про предательство какого-то Брутто, а может, и Нетто, из-под ведра было не разобрать, потерял ориентацию, оступился и выпал из руководящей обоймы. Подхватился на ноги далеко внизу и, прихрамывая, вслепую припустил прочь. И не в Биллиардный клуб, как нам рассказывали, а к гостеприимным швабрам, давно симпатизировавшим ему, где со временем трудоустроился лектором Малярного мастерства. Лекции, между прочим, ему довелось читать по азбуке Брайля, с него так и не сняли ведра, намертво приклеившегося к родимому пятну. Это было ужасно.