— PERESTANOVKA, YA!!! — с довольными физиономиями восклицали они, сдвигая свои берлинские шкафы обратно к стенкам. И давай брататься, угощая друг друга баварскими сосисками и подливая в стаканы Jagermeister. Пить шнапс после Шпиля Грубого сделалось у швабров неприличным вне зависимости от того, бундесами они себя ощущали или ханыками…
За швабрами потянулись лягушатники с лапшистами, за ними бени с люксусами и так, вплоть до жижек и пшиков. В итоге создалось обширнейшее пространство Еврозоны…
Из-за исчезновения сотен перегородок катастрофически возросла нагрузка на несущие стены, отчего Дом дал осадку на западный бок. Еще неизвестно, чем бы все кончилось, спасибо месье Шенгену, не оплошал. Быстро сделал расчеты, спроектировал и возвел ЕвроПериметр на замену ССанКордону. Спас нас от крупных неприятностей.
Как только Красноблока не стало, а швабры убрали берлинские шкафы, встал вопрос, как быть с монорельсом, оставшимся от наших военруков. В итоге, его решили разобрать, как не соответствующий экологическим нормам механизм. Он, к слову, и был таким. Устрашающе прожорливым по части киловатт, их у нас никогда не считали, вдобавок, чудовищно шумным, из-за него, бывало, швабры полночи не смыкали глаз, что негативно сказывалось на демографии. Однако, демонтировать конструкцию оказалось непросто. Сами швабры, порядком разленившиеся и отвыкшие от физического труда, не желали пачкать рук. Турки, которых они приютили у себя на этаже, чтобы те варили им кофе в турках, откуда, собственно, и пошло самоназвание этих бедняг, против старого монорельса оказались бессильны. Швабрам не оставалось ничего другого, как обратиться за содействием к бывшим военрукам, дескать, кто строил, тому и ломать сподручнее. Расценки за работу установили швабрские, нежадные, от желающих — не было отбоя. Полковник прошел суровый кастинг, заявив на собеседовании эйчарам:
— Как свои пять пальцев эту хреновину знаю. Лично по ней начинку для межэтажных баллистических лифтов с разделяющимися боеголовками возил…
И убыл в Западное крыло, получив рабочую визу, подписанную самим месье Шенгеном, представьте себе. А, по возвращении в Содружество Непросыхаемых Газенвагенов, огорошил меня, заявив, что пересекся нечаянно с Михаилом Электроновичем.
С тех пор, как они с Ритой переехали в Западное крыло, минуло года три, а то и больше.
— С дядей Мишей?! — я не поверил ушам.
— С ним, мля, — отвечал Полковник, подливая нам в стаканы шнапс, которым он разжился у швабров. — Только никакой он теперь не дядя Миша, и даже не Михаил Электронович, чтобы ты знал, Геша…