Конь, которого изначально выделили для Кля, был из тех трофейных булгарских коней, что были пойманы на льду сотником Бобрыней. Большинство коней осталось в поселении меря, но несколько самых внешне резвых новгородцы взяли себе. Но такая оплата за работу проводника была настолько высока, что Кля растерялся, не имея сил отказаться, и не знал, как благодарить Гостомысла и сотников. Они его состояние видели, и потому решили прервать прощание. Гостомысл махнул рукой, и отряд направился в сторону дороги. И на нее выехали всем составом уже вскоре. И кони сразу пошли резвее, чувствуя под копытами не рыхлую снежную целину, а утрамбованный снег. Да и запах города они ощущали, и этот запах манил чутких животных возможностью отдохнуть в тепле. Хоть город, хоть деревню, хоть одиноко стоящий у дороги дом лошади всегда ощущают заранее, и торопятся туда.
Так, по дороге, и двинулись, не теряя строя, быстрой рысью в сторону Мурома, обгоняя целые торговые обозы и отдельные сани. Но особо и обгонять было некого, поскольку обозов было не много. По пути до городских стен отряду трижды встречались конные патрули стражи. Но, после короткого разговора, который Гостомысл вел голосом человека, который не терпел возражений, их пропускали. И только последний перед городом, уже четвертый патруль, взялся проводить посольство к князю. Изначально этот патруль ехал из города, но вместе с новгородцами поехал в обратную сторону. Это желание было вызвано, ясно, не услужливостью стражников, которые вообще, скорее всего, не понимали, что такое услужливость. А чем именно вызвано, было непонятно. Если это было недоверие, то резонным было бы послать гонца в сторону города, чтобы предупредить о приближении даже такого небольшого отряда. Какая-то ясность пришла, когда отряд вместе с патрулем стражи приблизился к воротам. Правда, сам Муром стало видно раньше, чем городские ворота. Город стоял на множественных холмах, и возвышался над стенами. Навстречу отряду гостей вышел сотник в сопровождении полутора десятков воев. Агрессивности никто не проявлял. Сотник выслушал десятника патрульной стражи, они о чем-то пошептались, и сотник смело подошел прямо к Гостомыслу, и даже, без смущения, положил руку в кольчужной рукавице на шею княжескому коню.
– Извини, княже, но тебе, как я думаю, лучше въехать в город через другие ворота. Если ты, конечно, не желаешь навестить сначала хозарского посадника хана Полея. Его люди стоят рядом с рогаткой по дороге от ворот к княжескому терему, и проводят тебя к посаднику, хочешь ты или не хочешь. Так им хан Полей приказал.