– Жив.
И тут же обернулся к воям, приехавшим с ним вместе.
– Что смотрите! Быстро! Связать два плаща. Уложить раненого, и доставить в храм! Только аккуратно, чтобы его не трясло.
Помогать воям отправлять раненого Дражко не стал. Он от полученного сообщения не то, чтобы растерялся, но просто не мог сразу сообразить, что ему предпринять. Ощущение было такое, что ему одному срочно требовалось быть одновременно в трех местах – сжечь вражеский флот в Обенро, подавить мятеж в Коренице, и помочь князю Войномиру справиться с полками в походе на лютичей. Но из этих трех дел, проходящих одно от другого достаточно далеко, Дражко был в состоянии выполнить только одно. Только вот какое именно, он пока определить не мог сам.
Требовался совет. Однако посоветоваться в Арконе о таких вещах можно было только с верховным волхвом храма Свентовита. С одной стороны – это даже хорошо, поскольку сразу получилась бы проверка лояльности Вандала княжеской власти. С другой стороны, Вандал не должен был ощутить беспомощности князя-воеводы, не должен был понять его слабость, которой можно было бы воспользоваться впоследствии. Но при этом Дражко держал в голове и сильный козырь, который имел возможность использовать. Козырь этот – боярин Пламен, ярый приверженец волхва Вандала, можно сказать, его ближайший подручный во многих делах. И отказаться от помощи боярину – это значит предать своего человека. Мог Вандал пойти на такое? Этого князь-воевода не знал. Хотя, согласно слухам, Вандал за своих людей всегда горой встает.
Но тогда, если бы верховный волхв храма Свентовита решился вступить в конфликт на острове, было бы возможно силами Вандала подавить боярский мятеж. Тем более, как уже раньше замечал Дражко, Вандал боярский совет активно недолюбливал, и всячески демонстрировал это. И, если бы получилось так, что Вандал взял на себя дело подавления боярского мятежа, то у князя-воеводы одной заботой стало бы меньше. Хотя и из двух выбрать ту, что важнее для княжества, было сложно. Дражко почти не знал, каков в сложной ситуации князь Войномир. Сумеет ли он справиться с противником, имея полки, готовые подняться против него? Для молодого князя это было серьезным испытанием. С другой стороны на этих весах находилась помощь, которую Дражко мог бы оказать своими действиями и князю Годославу, и острову Руян. Поразмыслив, князь-воевода все же решил, что второе дело важнее первого, которое может и должен решить Войномир самостоятельно. Это будет его проверкой. Сумеет ли он прожить и победить не просто в состоянии войн с различными противникам, что, в принципе, доступно многим, доступно и князю Войномиру, как говорила его предыдущая жизнь, но и победить интриги. А это, второе, иногда оказывается не по силам самым известным военачальникам.