. Тогда, как и на Руяне, тоже был мятеж. И тоже угрожали нашествием даны. Но в тот раз Дражко вышел из трудного положения с честью и славой. Сейчас все трудности легли на плечи молодого князя Войномира, но князь-воевода верил, что тот справится. Когда-то и он сам был молодым, и прошел через трудности мятежа, который отнял у него отца, а его лишил княжения в народе лужицких сербов. Но он в той ситуации выжил, и сумел восстановиться. К сожалению, не на княжеском столе, тем не менее, достиг определенного статуса, как полководец. Пока Войномир показал себя хорошим начинающим полководцем у себя дома, и ему еще предстоит стать хорошим правителем, в меру жестким, и понимающим ситуацию. И задатки этого он уже продемонстрировал. И Войномир может и должен победить бояр. Тем более, если помощь князю окажет со своими силами и своим влиянием, и со своей всем известной волей Вандал, верховный волхв храма Свентовита Арконы…
* * *
Волхвы открыли ворота, но смотрели они отстраненно, не на сотника Оскола, не на князя-воеводу и уж конечно не на стрельца Квашню. Просто смотрели перед собой, куда-то в город, который располагался уровнем ниже. Сотник Оскол спешился, и повел коня за собой на поводу. Так же сделал и князь-воевода, а за ними и стрелец Квашня, считая, что здесь такие правила. До этого князь воевода дважды бывал в храме Свентовита, но оба раза приходил в него пешком, и не знал, разрешено ли ему верхом въезжать на эту закрытую территорию. В княжестве не было таких законов, как в королевстве франков, где некоторые видные вельможи обладали правом въезда верхом даже в свои христианские храмы. Когда Дражко впервые услышал об этом, он возмутился, и сказал, что это неуважение к богам. Тогда его поправили, сказали, что у христиан один бог. Но никто не возразил против «неуважения». Так, уважая чужого бога, Дражко просто не мог с неуважением относиться к своим богам. Он мог себе позволить неуважение к служителям этих богов – волхвам, но волхвы были только люди, и ничто человеческое было им не чуждо. Значит, и спрашивать с них требовалось только, как с людей. Спрос с волхвов никоим образом не касался спроса с богов. Это была истина, которую не все хотели понимать, и которой противились больше всего сами волхвы. По крайней мере, большинство из них, утверждая, что они на свое место самими богами и поставлены. Волхвы хотели себя видеть не ответственными перед людьми, заявляя, что они ответственны только перед богами. И, в то же время, от людей требовали ответственности и человеческого, и божьего суда. То есть, говоря попросту, волхвы желали поставить себя в особое положение, что, конечно, никак не могло соответствовать реалиям. За человеческие поступки волхвы должны были отвечать, точно так же, как все остальные люди, перед человеческим судом. А вот за проступки духовные пусть отвечают перед судом высшим. Так будет справедливо. Так будет по Прави. Хорошо будет, если князь Войномир поймет это, и не постесняется принять какие-то резкие и жесткие меры против волхва-отравителя Духослава.