* * *
Чтобы создать запас времени на случай, если где-то придется его потерять, князь-посадник решил в первый день пути обойтись без обеда. Так и шли конной колонной.
Чуткость и нюх торгового люда поражали князя-посадника. Только недавно, помнил Годослав, он восхищался тем, что вся дорога заполнена обозами и санями, а теперь радовался, что обозы встречались редко, а одиночные сани вообще почти полностью пропали с дороги. Торговые люди чувствовали начало какого-то воинского движения, и предпочитали переждать. Но с какой же скоростью распространялись среди торговых людей разных городов и народов все вести – это удивляло. Ведь обозу, чтобы собраться, чтобы в путь тронуться, необходимо было немалое время. И, если обоз тронулся, свернуть с пути ему уже сложно, как и совсем остановиться или назад вернуться. Не могло же так случиться, что вести о решении князей провести небольшую войну появлялись раньше, чем сами князья такое решение принимали. Реального объяснения отсутствию обозов на дороге Гостомысл не видел. Можно было говорить только о нюхе торговых людей, который заставил их отложить выезд на дорогу.
Но свободной дороге следовало не столько удивляться, сколько радоваться, хотя одно другому совершенно не мешало. И колонна шла ходкой рысью, утаптывая рыхлое, подтаявшее покрытие дороги. Слегка слепило глаза отражающееся в снегу солнце. Но оно же и радовало, поднимало настроение. В такую погоду путешествовать было приятно. Это в разгар зимы солнечный день и чистое небо обещали усиление мороза, весной же они несли тепло и внутрь каждого человека вносили обязательное ощущение ожидания перемены к лучшему. Так каждой весной бывает.
Настроение соответствовало погоде. И потому, когда командир свейского полка младший конунг Адальстейн обогнав новгородский строй, догнал князя-посадника, Гостомысл, заранее зная, с каким вопросом обратится к нему младший конунг, спросил вполне добродушно, не в пример тому, как говорил со свеем утром:
– Что тебе, конунг? Что-то спросить хочешь?
– Мой полк интересуется, скоро ли будет остановка на обед? – Адальстейн, все еще помня утренний разговор, спрашивал настороженно, ожидая услышать в ответ грубую речь с угрозой повешения. И потому улыбке князя-посадника сильно удивился.
– Мои сотники посоветовали мне создать запас времени, и идти сегодня без обеда. Возможно, и завтра тоже. Лишнее время нам может понадобиться. Любая задержка в пути может оказаться губительной, что уже доказал своим примером конунг Эйстейн Одноглазый.
Конунг согласно кивнул, не имея слов для возражения. Напоминание о том походе, где мощный свейский полк был полностью разбит, прозвучало вовремя. Тогда свеи не слишком торопились, уверенные, что все равно успеют. И поплатились за это кто жизнью, кто пленением и рабством. Адельстейн свое поражения хорошо помнил. Другие конунги, даже многие из младших, сумели внести за себя выкуп, и отправились домой, хотя и без оружия, с торговыми обозами, как простолюдины, устроившись кто возчиком, кто просто конюхом, и только редко кому везло попасть в охрану. За Адельстейна платить было некому и нечего, и он, пусть с оружием и на коне, но вынужден был теперь пять лет воевать за чужие интересы. А это автоматически значило, что стоило привыкать к тем правилам войны, что приняты среди славян. И к холодным зимним походам тоже стоило уже привыкать.