Стоя на высоком берегу, на утесе, князь-посадник видел, что кони булгар, и уж, тем более, кони тяжелой конной дружины Ростова, слишком рано начали быстрый аллюр. При приближении к свеям эти кони устанут, и мощность конного удара снизится вдвое. А младший конунг Адальстейн демонстрировал завидную выдержку и хладнокровие, присущие свейской армии. Совсем недавно князь Бравлин, хорошо свеев знающий, и много против них воевавший, выбрал для себя лучший вариант боя – неожиданная атака тогда, когда свеи к бою не готовы. Вот тогда их психика не выдержала. Свеи не могут выдерживать неожиданностей и нестандартного мышления. Об этом Гостомыслу когда-то говорил старший брат Володислав, много со свеями воевавший. А в нынешнем положении, когда все ясно и понятно, когда есть время на осмысление и обдумывание своих действий, они проявляют свои лучшие качества, и демонстрируют завидную организованность. Одновременно, наблюдая за приближением булгар и ростовцев, князь-посадник бросал взгляды и на противостоящий берег озера. Конечно, этот берег был от него далеко, и точно разобрать что-то было невозможно. Тем не менее, Гостомысл сумел различить там движение конницы, и понял, что полк старосты Зори проскакал вперед, сначала думая помочь свейскому полку, но кто-то, знающий ситуацию и силы ополчения, подсказал им, что, скорее всего, атакующих просто заманивают в ловушку. Подсказать это мог только один человек – Казце. И тогда Зоря решил вернуться к остаткам армии Изявлада, которая осталась примерно в равном количестве против муромского полка. Пожелал помочь муромчанам. Но для этого нельзя было выходить на лед озера, и показать себя раньше времени. Изявлад может рвануть вслед за своим конным полком, и укрыться среди многочисленных воев.
На утесе справа от князя и чуть позади негромко пропел берестяной рожок. Это сотник Русалко дал свою команду. Звуки, с которыми тетивы бьют по защитным щиткам, едва доносились до князя. Но сразу же надо льдом полетели стрелы. С такого расстояния стрелять прицельно по конкретным воям было невозможно. Но булгары, соединив две колонны в одну широкую, представляли собой реку скачущей конницы. Там куда не стреляй, стрела все равно найдет, в кого попасть. Сами булгарские командиры, видимо, не ощутили мощь этого стрелецкого удара. Но со стороны хорошо было видно, как редеет конный булгарский полк, как оставляет за собой на льду след из человеческих и лошадиных тел, потому что стрелы при такой неприцельной стрельбе попадали и в лошадей. Точно такому же мощному удару тут же подвергся и полк княжеской конной дружины. Однако и этих обстрел не остановил. А стрелы летели без перерыва, одна за другой, и даже странно было, что они не сталкиваются в воздухе, где стоял убийственный свист, кажущийся не прекращающимся. Возможно, даже сталкивались, но с утеса, где стоял князь Гостомысл, этого видно не было. Однако, стрельцов было слишком мало, чтобы нанести решающий урон противнику. Если в полку булгар была только тысяча всадников, то в княжеской дружине было не менее полутора тысяч. Но в это же время с берега, поддерживая сотню Русалко, начали посылать свои стрелы и стрельцы-русы. Они как раз подоспели вовремя. Теперь обстрел стал массированным, и конники уже чувствовали урон. Командиры заметили, как редеют их колонны. И прозвучал, видимо, приказ. Конница развернулась в лаву. Сначала булгары рассредоточились для веерной атаки, за ними этот же маневр выполнила княжеская тяжелая конница. Конники понимали, что для них столкновение с конницей противника, когда все перемешается, и люди, и кони – несет единственный вариант спасения от стрел. Тогда трудно будет стрелять выборочно, и массированный обстрел станет тоже невозможным.