– Странное решение короля… – вставил реплику воевода Смоленска.
– Ничего странного. Даже остатки княжества вагров в глазах Карла представляли угрозу его тылам. Король собрался начать большой поход против аваров, и желал обезопасить свои тылы. И уход Бравлина вместе с народом стал лучшим выходом из положения. А король подарил земли княжества вагров вместе с эдилингией нордальбингов князю бодричей Годославу, своему союзнику. Я же повел народ вагров вместе с князем в свои земли. И только по дороге узнал, что случилось с отцом, с братом и со Славеном. Мне было это трудно перенести, и поддержал меня конечно же князь Бравлин Второй. Он вывез с собой своих опытных строителей и большую часть своего закаленного в постоянных походах войска. И пообещал отстроить новый город, и защитить его вместе со словенами. Сейчас город строится. И защитить его против нашествия свеев Бравлин сумел.
– Но он отнял у тебя княжение…
– Это не так. Наши ближайшие соседи – варяги-русы – стремились стать единственной силой на берегах Ильмень-моря, не понимая, что слабые соседи будут нуждаться в защите, а сильные сами смогут защитить. Они и пытались стравить меня с Бравлином, и словен с ваграми. Мы узнали об этом. И сумели с Бравлином договориться. В итоге он стал князем, а я – князем-посадником. И доказали русам, что сильное княжество иметь под боком хотя и опасно, но в то же время и выгодно. Когда конунг Эйстейн Оборотень привел в нашу землю, пока еще не построены стены Нового города, свою девятитысячную армию, мы взяли в помощь от Русы только две тысячи воев, и полностью уничтожили свеев, захвати в плен самого конунга и четыре тысячи его воев, которые сейчас сооружают наш городской вал.
– Значит, Славен снова жив?
– Он еще живее. Он – многократно сильнее! Только он называется уже не Славен, а Новгород. И княжество наше теперь называется Новгородским. Я ответил на твой вопрос, воевода?
– Вполне, княже. И с откровением, которого я, признаюсь, не ждал. Обычно князья дерутся друг с другом за свою власть. Вы с князем Бравлином подали хороший пример другим. Я расскажу об этом своему князю, который обеспокоен судьбой нашего полуночного соседа. Наш князь понимает: чем сосед сильнее, тем нам живется спокойнее. Сильные соседи – добрые соседи. Это так же точно, как в отношение людей. Сильные люди – добрые люди. Я рад, что встретил тебя, и узнал правду из первых уст. Теперь не буду верить всяким досужим болтунам.
Гостомысл всегда смущался, когда его хвалили в глаза, и потому задал свой вопрос:
– У тебя, я слышал, было два вопроса? Попробую и на второй ответить, как на первый.