К Молчанову бойцы тянулись особенно. Ленинградец, начитанный человек, интересный рассказчик. Привлекало и его внешнее обаяние. Свободный в движениях, с красивой осанкой, подтянутый, аккуратный, всегда в начищенных до блеска хромовых сапогах, он любил танцевать вальс-чечетку. И теперь созданный под его руководством самодеятельный коллектив давал свой первый концерт.
Конферансье объявил:
— Выступают радистка Надежда Брызжахина, санитарка Лидия Рыбалко и повариха Мария Буханенко. Они исполнят украинскую песню.
На смену девушкам вышел командир полковой разведки Василий Молчанов.
«Не обделила парня природа, — подумал Мугалев, глядя, как тот лихо отбивает чечетку. — А как пойдет у него разведка в бою?»
Лукин, сидевший рядом, как будто понял, о чем думает его заместитель, и внес ясность. Молчанов воевал с ним в Сталинграде, и он знал, чего стоит этот веселый, жизнерадостный офицер.
…Бойцы, оживленные, расходились с концерта.
— Весело живем, будто и войны нет, — сказал Мугалев Лукину.
— Знаешь, Павел Михайлович, зайдем ко мне, посидим, поразмыслим…
Лукин разделял беспокойство инженера: «Сидим в бездействии, когда развертываются такие события! Какой день он порывается поехать в Москву. Ну отпущу под личную ответственность, чего добьется?»
— Начнешь по начальству ходить, а у него свои планы. Я думаю, вот-вот получим приказ. Не опережай события.
На огонек заглянул и замполит майор Цитенко. И тоже сказал, что надо набраться терпения.
Несколько успокоенный, инженер подумал о распорядке завтрашнего дня. Главным событием его было открытое партийное собрание. Поговорили о его повестке дня. Основную часть своего выступления замполит посвящал задачам подготовки всего личного состава к будущим боям и роли партийкой и комсомольской организаций в этот период.
Было уже поздно. Прослушав последнюю сводку Совинформбюро, они поразмыслили еще раз относительно своего полка: куда же все-таки направят их, на какой решающий рубеж? На том и разошлись.
У танкистов загорелые лица. Их радуют тишина леса, спокойствие пепельно-голубого неба над ним, зелень полянки, залитые солнцем дни. Османов щурит и без того узкие глаза, подставляя лицо солнцу.
— Дни стоят золотые, товарищ подполковник. — Это он обращается к Мугалеву. — Где-то идет война, а мы тут сидим без дела. Когда же в бой? — спрашивает он. И рука Мамеда тянется к траве.
Павел Михайлович смотрит, как он берет комок влажной земли, пальцы мнут его, а губы трогает безотчетная улыбка. Видно, стосковался парень по дому, по родным местам. Но впереди — долгие-долгие дни войны. Пройдет он их — будет счастливым из счастливых.