Из дневника Дмитрия Хубариева
(Написано в середине нулевых)
…Я не помню точно момент, когда личное «нечестно» сменилось коллективным «несправедливо». Очень долго я считал, что все случившееся стало лично моим происшествием, ошибкой, пусть не моей, а Макса. Но на самом деле было несправедливо все, просто не сразу это понимаешь. Что вся моя жизнь вела меня в тот вагон. Скорее флактуация[1] — это мой побег. Однако никуда я толком сбежать и не смог.
Однажды Дима позвонил бабе Вере, а она была непривычно встревожена.
— Приходил следователь, спрашивал тебя, когда сказала, что давно не видела, понес про какой-то кредит, который на твой паспорт выдан. Я ему сказала, что у тебя его украли, он носом поводил, так я его в милицию отправила. Он через час вернулся, долго ругался на лажу и просил тебя связаться, как объявишься. Дал телефон, ты ж не дурак звонить.
В ответ на плохие новости Хубариев неожиданно для всех, первый раз напился. Да так, что соседи по общежитию, затаскивавшие его в комнату, понимающе кивали «правильно в завязке сидел, не надо пить такому». Когда дополз до работы, Диму даже не ругали — что за строитель, который не пьет, — на президента нашего Налакаича посмотрите.
Проспавшемуся велели переодеться в чистый комбинезон и идти отмаливать прогулы встречей с недавно назначенным губернатором. Он как раз приехал посмотреть, как нарядные работники усердно и по-капиталистически строят новую Россию. Обещали телевидение.
Получилось как в кино «Москва слезам не верит». Опрятного и телегеничного строителя поймала камера, и совсем юная девушка стала задавать вопросы о зарплате и условиях работы. Дима отвечал по мере сил честно, мечтая о том, чтобы в съемочную группу немедленно ударила молния. Он так и представлял себе, что хозяин «ауди» и его друзья смотрят телевизор, потом, плотоядно хохоча, садятся в машины и едут за ним.
С трудом отделавшись от журналистки, Дима стал проталкиваться к выходу и нечаянно наступил на ногу человеку из губернаторской свиты.
— Смотри за копытами, олень, — прошипел тот, не отрывая преданного взгляда от главы области. Тот как раз начал пространно запинаться о грядущих светлых перспективах.
Вот это было правда страшно. Хубариев сразу узнал хозяина злополучной столешниковской хаты. Счастье, что господин Косиевский не стал всматриваться в посмевшего толкаться червя. Из зала Диму пытались не выпустить охранники губернатора, но он сослался на отравление: «Не хотите же, мужики, чтобы я все тут заблевал».
Вышел на улицу, закурил, медленно пошел в сторону общежития. Первая мысль была прямо отсюда помчаться на первый же московский поезд. К счастью, появилась и вторая.