«Я вижу, ты не врешь, — сказал следак на прощание, — ты ловчила, но по автомобильной части, а она меня по службе не касается, поэтому двигай куда-нибудь и не появляйся в городе три-четыре месяца, ни-ни-ни, не говори, где живешь, зачем мне это, а потом дело закроют, банк спишет убытки, и все будет нормас».
Баба Вера беспокоилась за Диму в сквере рядом. Она, как выяснилось, понимала, как и чем промышлял непутевый старший внук. До Макса и его друзей досыпались крохи, рассказывала бабушка, когда они шли из милиции, реальные деньги шли тем, кто организовывал кредиты.
— Так они, может, их и убили? — спросил Дима.
Бабушка аж опешила от его наивности:
— Кто ж будет резать дойную корову, на них бы еще что-то навесили сначала.
Из дневника Дмитрия Хубариева
(Написано в середине нулевых годов)
Вызов к следователю оказался полезным: он давал отсрочку. Лиза компостировала мозги каждый божий день — в Москву да в Москву. Я не знал, как отговорить ее, и уж точно не понимал, что сказать бабе Вере. Она бы обрадовалась за меня и снова бы завела разговор про общежитие, в котором комендантом ее подруга и куда она с удовольствием переселится. Бывал я в этой халупе — паровозное депо времен разрухи. Бабушка этого не заслужила совсем, я и так перед ней виноватей виноватого. Однако, как выяснилось, никакой отсрочки мне судьба не дала.
Около подъезда стояла нарядная машина. Такие в их район обычно не заезжали. Бабушка насторожилась, и не зря — гости были по их душу.
Из первой двери вылез бугай, который вежливо, что чуть успокаивало, спросил, не родственники ли они Максима Хубариева.
Очевидный факт оспаривать не стали. Тогда с заднего сиденья вылез человек куда поменьше. Представился Феодосием Лакринским. Каким-то странным чирикающим голосом, посочувствовав горю семьи, изложил суть дела.
С его слов получалось, что дела Максима шли в гору и если бы не казус с коньяком, то наверняка он бы занял достойное место в деловом сообществе столицы. Он всегда вспоминал про брата и хотел искупить свою вину перед ним:
— Знаю, парень, случилась беда у вас, ну ничего, времена были жуткие, теперь-то нет такого беспредела, все по-другому.
Предложение господина Лакринского состояло в том, чтобы переписать все фирмы и контракты на Диму и продолжить работу:
— Не факт, что хватка у тебя такая же, как у брата, но в гены я верю, да и поможем, парень, на первых порах, в конце концов твой брат много добра сделал, должны мы помочь его семье.
— Спасибо, — широко улыбалась бабушка. — Вот видишь, Дима, мир не без добрых людей, а ты все на Макса дулся, видишь, как люди его добром вспоминают, спасибо вам большое, нет, вот этого пока не надо.