Чуть-чуть полегчало в девятом классе, когда Дима под именем Макса поступил на почту.
Хубариев сначала представлял, как будет ходить с почтовой сумкой по району, но реальность немедленно вошла в разнобой с детским стишком. Смена начиналась в пять утра. Сначала Дима раскладывал по пачкам периодику. Перестройка подняла тиражи журналов и газет, в каждую квартиру выписывалось не менее трех-четырех изданий, отдувались за страсть к чтению почтальоны. Некоторых особенно жадных до периодики граждан Хубариев заочно ненавидел. Потом, уложив огромные пачки на заднее сиденье специально приезжавшего такси, он развозил их по району. В каждом подъезде висел большой ящик, в который надо было пристроить пачку. Кроме того, Диме давали сумку с заказными письмами и другой корреспонденцией для различных организаций. Через четыре месяца Хубариев незаметно для себя накачал крепкую мышцу.
Таксисты обычно помогали с пачками, но иногда просто сидели буками в машине и только посматривали на часы. Не сразу Дима сообразил: чем раньше таксисты освобождаются, тем выше шанс полевачить — при почте они официально состояли до девяти часов утра, а реально с делами можно было управиться часам к восьми.
Дима работал каждый день два года и не высыпался хронически. На учебе это, конечно, сказывалось, но в их школе особо ни с кого и не спрашивали. Всех хулиганистых и отстающих после восьмого класса отправили в ПТУ — так из трех классов получился один. Дима был в целом середнячок, но учительница физики его выделяла. Возможно, выделял бы и математик, но старый ушел на пенсию, а новый с трудом поддерживал дисциплину на уроках.
А Диме хотелось в инженеры. В этом его полностью поддерживала бабушка и так же решительно осуждал Макс, указывая на то, что нет большего голодранца, чем советский ИТР. Старший брат наотрез отказался идти в офицерское училище. После десятого с великим трудом законченного класса поступил в Пищевой институт. Там он тоже учился с грехом пополам. Жить он уехал в родительскую квартиру, но часто столовался у бабы Веры. С первой стипендии купил ей цветы. Она счастливо улыбалась, но потом, когда Макс отбыл восвояси, сердито фыркнула: «Лучше бы пару пачек пельменей купил».
В общем, Дима колебался. Баба Вера, не тратя времени даром, бросила на стол последний аргумент: зазвав внука под каким-то предлогом на работу, она набрала Линьковичу-старшему.
Отец Стаса особо выделял Диму, «потому что у единственного руки не из жопы растут». Беседа оказалась короткой и убедительной: «Будет из тебя, Дмитрий, отличный инженер, а математику тебе на первом курсе подтянут». Пообещал, что поступать будут вместе со Стасом и экзамены пройдут как надо. После этого дело решилось.