Он не знал, сколько прошло времени — час или сутки, когда его застывшего сознания коснулось что-то мягкое, теплое. Это вывело из оцепенения. Все существо Кэлибора метнулось навстречу. Как маленький ребенок, ищущий защиты и ласки у матери, он плакал, жаловался, льнул, еще не понимая, не осознавая, но уже черпая силы в этом прикосновении. А потом пришел тихий, как ночной ветерок, голос.
«Где же ты?» — с тоской и мукой вопрошал он, и тогда Кэлибор, стиснув зубы, отлепился от невидимого присутствия, отчаянно толкнув его вверх, к свету, словно подбросив голубя, после чего сполз вдоль стены и то ли заснул, то ли потерял сознание…
Когда Кэлибор пришел в себя, вокруг все было по-прежнему, зато изменился он сам. Это уже не был отчаявшийся полутруп, но эльф, готовый сделать все, что в его силах и даже больше, чтобы или жить, или умереть с честью, пусть свидетелями тому будут одни лишь Духи.
И первое, что Кэлибор сделал — это попробовал ослабить веревки, стягивавшие ему руки за спиной. Стерев в кровь запястья, он понял, что так не достигнет ничего. Тогда он попробовал протащить связанные руки под ягодицами, но не смог — то, что с легкостью проделала гибкая миниатюрная Куиниэ, было недоступно крепкому широкоплечему мужчине, к тому же облаченному в кольчугу.
Оставался еще один способ и, сдерживая священный ужас и тошнотное чисто физическое отвращение, Кэлибор принялся осуществлять задуманное. Он сел спиной к горе трупов и начал на ощупь искать среди холодных липких тел что-то с острым краем — бляху, пряжку… О ноже он и не мечтал. Однако большинство мертвецов были обнажены или покрыты лишь полуистлевшими лохмотьями…
И все же Кэлибор не сдавался. Наконец его терпение было вознаграждено — ближе к середине кучи он наткнулся на свежий полностью одетый труп. В сапоге неизвестного он нашел нож. Чуть позже, когда веревки на руках Кэлибора уже были перерезаны, на поясе мертвого бедняги обнаружились еще и фляга с водой, а за пазухой ломоть хлеба и огниво, завернутые в чистую тряпицу. Сорвав с умершего рубаху, Кэлибор скомкал ее и торопливо поджег. Она горела недолго, но запах гари хотя бы на время перебил вонь, а главное, Кэлибор успел оглядеться.
Чувствовать соседство трупов он уже пообвык, но видеть тела эльфов и людей, прошедших через все муки ада, прежде чем попасть сюда… Отрубленные руки, вывернутые суставы, выколотые глаза, отрезанные половые органы, ужасные ожоги… Почувствовав новый приступ тошноты, Кэлибор зажмурился, но тут из глубин души поднялась чистая волна холодной ярости, которая словно омыла его душу. Он вновь огляделся, на этот раз ища пути к спасению, а не терзая себя видом чужих мук.