Эскадрон конных саперов галопом проскакал между Сенатом и восставшими и занял место на Английской набережной. Два батальона Семеновского полка были направлены к Конногвардейскому манежу, имея в своем составе артиллерийские орудия. Батальон Павлоградского полка захватил Галерную улицу и тем самым перерезал пути отступления восставшим. В конце дня император передал своего сына, наследника престола, в руки гренадер Павлоградского полка[8], сказав им: «Я хочу, чтобы он у Вас научился служить своей стране. Я доверяю Вам своего сына».
Наконец, прибыли боеприпасы, три пушки были поставлены против восставших. Я получил приказ, когда орудия начнут стрелять, направить конногвардейцев, батальон Финляндского полка с несколькими орудиями на Васильевский остров с тем, чтобы отрезать гренадер с этой стороны от их казарм. Будучи скуп до конца на кровь своих подданных, император приказал еще раз сказать бунтовщикам, что если они не раскаются, то будут расстреляны. Это поручение было дано самому генералу от артиллерии Сухозанету, который галопом поскакал к передним рядам восставших, но ответом ему стали ружейные выстрелы. Тогда император, желая взять на себя одного ответственность в этот великий и решительный момент, приказал первому орудию открыть огонь. За этим выстрелом последовал огонь из других орудий, расположенных возле Манежа.
Первым ответом противника были крики «Ура!» и ружейные залпы, но предатели были малодушны, эти бедные солдаты, сагитированные заговорщиками, были ими покинуты в минуту опасности. Вскоре их ряды охватила паника, виновные во всем офицеры пытались скрыться от законного возмездия, они пытались спрятаться в соседних домах или покинуть город. С этого момента, если их догоняли, то они неотвратимо становились жертвами гнева своих же товарищей. Несчастные солдаты бежали во все стороны, самая большая их часть бросилась в беспорядке на реку и по льду перешла на Васильевский остров, к счастью, среди них было всего около 20 убитых и около 50 раненных. Император приказал прекратить огонь в тот момент, когда последовало их общее отступление. С нашей стороны только конногвардейский полковник Вельо был серьезно ранен и несколько человек были убиты и ранены.
Граф Орлов с конногвардейцами галопом проскакал по Василеостровскому мосту для того, чтобы с этой стороны окончательно рассеять бунтовщиков. Я направился в батальон Финляндского полка, который без колебаний последовал за мной, рота, которая осталась у кадетского корпуса и чувствовала себя наиболее виноватой, попросила разрешения занять свое место и следовать вместе с батальоном. Но, зная об их поведении, я им приказал построиться отдельно и объявил им, что, для того, чтобы получить почетное право присягнуть на верность новому императору, от чего они отказались сегодняшним утром, его надо заслужить, найдя виновных и доставив их мне безоружными. Рота поспешила исполнить этот призыв и бросилась в погоню за беглецами. Со своей стороны конногвардейцы с той же целью разделились на отряды. Остаток войск я расположил лагерем перед 1 кадетским корпусом, напротив Васильевского острова. Я приказал разжечь костры и принести людям еды. Мороз был очень силен. Я заметил это, как только сошел с лошади, только теперь я почувствовал всю важность и опасность нашего положения. Гвардия только что победила гвардию, единственная опора империи — император — 6 часов подряд рисковал своей жизнью, в народе было неспокойно и еще нельзя было распознать его истинных намерений. Был раскрыт заговор, но пока не были известны ни его руководители, ни его обширность, все было, как в тумане и все могло начаться снова.