Подойдя к бензоколонке, Виктор вспомнил, что забыл канистру в машине. Возвращаться не стоит, придется искать тару здесь – пошарив в подсобных помещениях, он нашел какое-то ведро, в которого слил бензин. Оставив ведро на улице, вошел в здание автовокзала – Симонов просил определенную деталь, какая бывает в приемниках. Искомое обнаружилось в кабинете начальника станции – просторном кабинете, который покинули в спешке. Радио было исправно, но обесточено – Виктор просто сгреб его в охапку, перевязал и прикрепил к вещмешку. Уже собираясь выходить, он заметил кусочек бумаги на зеленом бархате стола. Подойдя поближе, он вчитался в строки и глухо засмеялся: заметка гласила, что некая Любовь Григорьевна тайно беременна от начтанции и потому рассчитывает на скорейшее разделение с ним его жилплощади, «потому как жить с пьяницами в общежитии невозможно». Виктор зло скомкал бумажку и выкинул в окно – наверняка, там мог валяться этот несчастный, одно только интересно: выбросился ли он до того, как узнал эту новость или после? Шкипер махнул рукой и вышел из кабинета. Подхватив на улице ведро, он весело пошел в сторону машины. Улов не ахти, но запас у них есть, а больше не увезут – пропадет. Подойдя к машине, постучал по крыше – Вячеслав даже не проснулся.
Разоблачившись и съев две таблетки, Смутьянов перелил бензин в пустеющую канистру, взял немного еды и сел на водительское сидение. Стараясь тише хрустеть галетой, он тупо уставился перед собой, практически не моргая. Что с ними стало? Что с ним стало? Все кажется нормальным. Наверное, это шок от пережитого. А может он родился заново, но уже в аду. Дремота сменила трапезу внезапно и Виктор заснул.
– Витя… Вить, подъем, дело есть – дозорный тряс за плече товарища.
– Да, ага… Что? – шкипер мотал головой, смахнув крошки с подбородка.
– Я рацию починил! – радостно дозорный махнул рукой и показал на капот. Там шумел аппарат с антенной.
Виктор вылез из машины, потянув затекшие руки к небу. Протер глаза, подошел к капоту и присел на него. Рация казалось такой же бесполезной, как вчера – мертвый кусок железа.
– Есть что? – без надежды в голосе спросил шкипер.
– Нет, тишина, но я не искал особо – Вячеслав крутил ручки, вслушиваясь в эфир.
Вечер принес за собой холод заходящего солнца. Ничего больше нет.
– Я первый дежурю, иди поспи – шкипер хлопнул по плечу товарища и полез в машину за костюмом. Какой смысл? Вокруг тишина. Рация берет 18—20 км, контакт с группой наверняка был потерян, значит…
Рация стихла. Белый шум прервался громогласным взрывом абсолютной тишины. Связь.