– Говорит ком… дки… нга… нов. Ответьте.
Ошарашено отстранился от машины дозорный. Смутьянов замер с пистолетом в руке.
– Мы ищем выживших, направление норд-ост-тень-норд, идем по морю. Повторяю: говорит капитан первого ранга…
Симонов схватил рацию и подбежал к Виктору, протягивая ему наушники – тот схватил их и громогласно, на всю округу закричал:
– Устюг! Устюг! Я слышу вас, черти морские! Мы живы! Мы в Эстонии!
В ответ была тишина. В ней были лишь два склонившихся над коробкой с антенной моряка.
– Устюг! Подлодка Устюг! Это я, шкипер Смутьянов, боже мой, ответьте!
Тишина. Внутренности сжались, стало резко холодной – спугнул. Спугнул. Счастье свое, спасение спугнул, хоть бы ответили. Шкипер зажмурился.
– Смутьянов слышу тебя! Слышу! – на другом конце звучал смех – Невероятно!
– И я тебя, капитан! Вот вы черти везучие, черт вас дери! Я в Эстонии, иду от Таллина на восток, со мной дозорный маяка у Готланда, Вячеслав Симонов. У нас есть машина – вы где?
– Мы… дем… встать у берега не можем, а то бы приняли на борт. Слушай внимательно: мы получи… гнал… штадт. Понял?
– Нет, Харитонов, повтори! – Виктор вцепился в рацию так, что побелели костяшки пальцев.
– Повторяю: мы получили сигнал, выжившие есть, двигаемся в порт Кронтадт, город Кронштадт. Понял? У нас погибла часть экипажа, поврежден один из отсеков, так что идем медленно и без погружений. Двигайтесь к Ленинграду вдоль берега, если там нет пораженных участков, то сможем где-нибудь вас принять на борт.
– Принял, Харитонов, принял! Спасибо! Не рискуйте – мы доберемся, доведите людей, экипаж важнее. У нас есть припасы и лекарства, средство передвижения и топливо, ориентировочно через трое суток выйдем к границе РСФСР, а там проложим курс до Кронштадта.
– Удачи, Виктор. Будем живы – свидимся. Удачи.
Связь прервалась. Белый шум в эфире был похож на аплодисменты множества зрителей. Моряки опустились прямо на землю у машины. Они сидели, улыбались и молчали. Услышать чужой голос в эфире через сотни километров пути, узнать о базе выживших, увидеть цель – невероятно. Удача, преследовавшая их всю дорогу, снова оказалась верной подругой.
– Слав… ты был в Кронштадте? – спросил шкипер охрипшим голосом, смотря пред собой.
– Нет, не бывал – Симонов улыбался, всё ещё не отпуская рацию.
– Значит побываешь.