— Хороший вопрос.
— Вы полагаете… Ее работа как-то связана…
— Я ничего пока не полагаю, Энди. Хотя, когда люди говорят неправду…
— О, Лорен, — почти простонал Салэндер. Он прижался к стене и закрыл лицо руками.
— Что с тобой? — спросил Майло.
— Я теперь совсем один.
* * *
Пока мы ехали до Хаузер-стрит, Майло проверил Салэндера по базе данных. Один штраф в прошлом году за нарушение правил дорожного движения. Ни задержаний, ни ордеров, ни преступного прошлого. Майло закрыл глаза. Глядя на него, я понял, насколько устал. Я находился словно в оцепенении — от напряжения и переживаний. Остаток пути мы проехали молча по безлюдному и темному ночному городу.
У дома Лорен были припаркованы две патрульные машины плюс мини-фургон криминалистов. У входа стоял полицейский в форме, еще один — на втором этаже. Кто-то вскрыл дверь квартиры номер четыре. В гостиной молодая темнокожая женщина стояла на коленях и соскребала что-то с пола.
— Привет, Лоретта, — сказал Майло.
— Доброе утро, Майло.
— Неужели уже утро? Нашла что-нибудь?
— Как обычно, полно отпечатков. Следов крови пока не видно, а сперма только на простынях соседа. Все вроде в порядке.
— На простынях соседа?
— Мы решили проверить обе спальни, ничего?
— Наоборот, превосходно.
— Ну, я бы не торопилась с выводами. Нет ничего превосходного, и даже у меня есть недостатки, — сказала Лоретта.
* * *
Мы зашли сначала в комнату Салэндера. Обитые темно-синим бархатом стены и выцветшие портьеры на окнах придавали небольшой комнате угрюмый вид. Огромная кровать с чугунным изголовьем, накрытая темным покрывалом, занимала большую часть пространства. На полу искусственный ковер. Маленький телевизор и видеомагнитофон возвышались на бледно-голубом бюро, покрытом узором в виде розочек. На стене висели репродукции русских икон и распятий, а также фотография в белой рамке — Салэндер в компании пожилой пары невозмутимого вида. Внизу рамки подписано черным маркером: «Мама и папа. Блумингтон, Индиана».
В верхнем ящике бюро Майло обнаружил аккуратно сложенную одежду, салфетки, глазные капли, коробку одноразовых контактных линз, шесть упаковок презервативов и расчетную книжку вашингтонского взаимно-сберегательного банка.
— Четыреста долларов, — сказал он, пролистывая страницы книжки. — Самая крупная сумма на счету в этом году — полторы тысячи. — Майло пробежал страницу глазами несколько раз. — Каждые две недели кладет девять сотен. Судя по всему, зарплату. Пятнадцатого числа каждого месяца снимает шестьсот баксов — арендная плата — и тратит около восьмисот. Оставляет сотню в месяц на черный день, но в итоге тратит и ее тоже.