- Хватит, Миша, мне больно...
Лег рядом, машинально поглаживая ее плечо, волосы. Айна прильнула к нему, успокоенно молчала. С удивлением обнаружил, что не появлялось и не появляется чувство пресыщенности, опротивелости, досады, желания побыстрее распрощаться и бежать, возникающее, говорят, всегда после этого. И у него оно было, когда имел «наставницей» крученую деваху. Теперь в душе была лишь какая-то опустошенность, смутная тревога да вина перед покорно и доверчиво лежащей на его плече Айной. Она по-прежнему была желанной, его женщиной. Может потому, что вела себя совсем не так, как ведут, по рассказам опытных сердцеедов, обычно девушки в подобных ситуациях, - бросаются в слезы, в истерику, требуют клятв в вечной любви, конкретной даты помолвки, свадьбы. Даже та его крученая «наставница»... Айна лежала притихшая, ничего не требовала, ни на что не претендовала. Чувствовалось, она просто счастлива с ним, и этого ей достаточно. Подумал: что ж, что случилось, то случилось, надо быть мужчиной, отвечать за свои поступки...
- Айна...
Она не ответила, ласково прикрыла ладонью ему рот: помолчим...
Вскоре стало жестковато под боком, приподнялся, заметил - и охватил испуг.
- Это всегда бывает в первый раз...- успокоила Айна, не поднимаясь. - Полежим немного, обмоемся - и будет все в порядке...
То, что это у Айны было впервой, вызвало и растерянность, и приятно тронуло мужское самолюбие. Вместе с тем нежданно на плечи свалится груз проблем, ломающий все его планы. Еще не был готов, но смирялся, привыкал, что придется возвращаться домой с женой. Что же, думал, и не стыдно привезти такую красавицу. Кажется, уже был влюблен в Айну - бывает же любовь с первого взгляда. А Галя? И Галю любил, но совсем не так, по-иному. Неудобно, конечно, перед Галей, но что поделаешь, коль так случилось...
Побежали к морю. Вода была холодная, почти ледяная, ко всему поднялся неприятный ветерок. Айна прихватила свою сложенную на камне одежду, и помчались в его защищенное от ветра убежище, быстренько оделись, сели рядышком, прислонившись спинами к тепловатому камню. Легонько привлек, поцеловал в ушко, уложил себе на колени. Она лежала умиротворенная, податливая, благодарно поглаживала его руку, обглаживающую ее бугорочки под платьицем и лифчиком, и на ее лице светилась прежняя тихая, кроткая, счастливая улыбка.
- Айна, меня вот-вот демобилизуют.
- Знаю, Миша...
- Откуда ты знаешь? - удивился.
- Все знают. Тебе уже замену прислали.
- Ну, если знаешь, то будь готова ехать со мной, Айна.
Ее лицо засияло радостью, но через минуту по этой радости прошла какая-то темная, мрачная тень. Айна поднялась с его колен, села у камня, отчужденно сосредоточилась на чем-то своем, нервно завздрагивали уголки губ, как-то беспомощно опустились руки. Погладил их:- Что молчишь? - и поразился, заметив, как две слезинки выплывают из-под ее смеженных ресниц, вот-вот готовые поплыть пт вдруг непонятно из-за чего помрачневшему лицу, - Айна, что с тобой?!