Село Шелтозеро и другие деревни района в основном сохранились. В Шелтозере сгорело несколько домов. В Житно-Ручье сожжена школа, клуб и три жилых дома. Деревня Роп-Ручей, за исключением нескольких домов, сгорела целиком. В Житно-Ручье и деревне Розмега были разрушены кирпичные заводы. В настоящее время они восстановлены и работают. Финнами ремонтируются также жилые дома, дороги, мосты. Из деревни Педасельга на Петрозаводск строится дорога в глубину района (на запад от старой дороги). На строительстве работает местное население из разных деревень и солдаты.
Население в районе, в основном, осталось не эвакуированным. В деревнях Житно-Ручей, Роп-Ручей, Рыбрека насчитывается 100—120 человек населения. Всё русское население без исключения эвакуировано белофиннами в Петрозаводск и заключено в концлагеря. Из лагерей доходят вести о зверских издевательствах, глумлении над советскими гражданами. Заключённых в концлагерях людей морят голодом. Больные, старики, женщины, дети сгоняются на непосильные работы в лес, на строительство дорог. Очень высока смертность, в особенности среди детей. Нередко пьяные белофинские офицеры врываются в лагеря и творят насилие и бесчинство.
Управление районом находится в Шелтозере. Оно находится целиком в руках военных властей, возглавляемых комендантом.
В деревнях власть возглавляют военные и гражданские коменданты из финнов и старосты из местного населения. В деревне Житно-Ручей гражданским комендантом был спецпереселенец Салакко, который в настоящее время заменён присланным из Финляндии Коркка. Старостой деревни Житно-Ручей назначен предатель и дезертир Пётр Смолин. Смолин в прошлом пастух. Уроженец деревни Житно-Ручей. Беспринципный человек, хулиган. Дезертировал из Красной Армии. В настоящее время Смолин, являясь старостой деревни, выдаёт местных активистов, пьянствует с финскими солдатами. Иногда появляется на улице в форме финского солдата. Ведёт антисоветскую пропаганду…
Под вечер позвонил Андропов, поговорил о том, о сём, извинился, что не сможет зайти — вызван на заседание политуправления фронта, и что Марийке придётся поработать и после ужина там же, у Богданова, тот согласен и даже готов у кабинета поставить часового, самого серьёзного и самого неразговорчивого.
Весь стол белел от исписанных листов. Марийка написала о порядке выдачи паспортов, хлебных карточек, пропусков для проезда по району и в Петрозаводск. Подробно остановилась на том, что можно купить по карточкам, что выменивают и покупают у населения финские солдаты. Далее сообщила цены на все продукты, на мануфактуру, на одежду, сообщила о том, как работает почта, что стало с колхозами, кому достанется урожай нынешнего лета.