— Ну, ты уж зря их так запугиваешь, Юрий Владимирович. Глядеть, конечно, надо в оба, но помнить неплохо и другое — мы воюем на нашей родной земле, почему им не опираться на помощь местного населения, на верных нам людей? Давай, Иван Михайлович, доложи.
Фомин глухо покашлял в кулак и стал медленно рассказывать о том, что в Сельгах живёт его двоюродная сестра Ульяна, там же обретается и дядя жены Пётр Алексеевич Гурьев.
— Это на самый крайний случай, — перебил его Власов. — Они ещё нам пригодятся.
— Тогда я предлагаю вот что, — продолжил Фомин после небольшого раздумья. — Мы добираемся к Селецкому озеру, там есть река Ломчезерка. На ней всегда рыбачит верный человек Лукин Константин Иосифович, он связывает нас с Аксентьевой, у которой могут быть подпольщики Богдановой, станем её теперь так всегда обозначать. Им, я понял, эта явка дана. Ежели Лукина я не нахожу, тогда наша группа следует прямо к деревне Пряккила, и там я ищу встречи с Аксентьевой, я её лично знаю.
— Ну, а если Аксентьевой нет? — спросил Андропов.
— Тогда скрытно идём в Термоны, это рядом с Паданами, там явки. Первая — у жены Стаппуева, вторая — у Пелагеи Кононовой. Уж они-то должны знать, где наши, что с ними.
— Явки раскрыты. Ваши действия?
— Уходим назад к Сельгам, нахожу своих: Гурьева, Ульяну.
— У тебя что, совсем никакой, даже завалящей подружки нет в Сегозерье? — обратился Власов к притихшей Марийке.
Маша покраснела, заморгала ресницами.
— Легенду мы такую придумали, Иван Владимирович, — перевёл разговор Андропов. — Мария живёт в Святозере, узнаёт, что в Паданах есть лагерь военнопленных и будто там, как сказали ей добрые люди, находится её сводный брат Павел Петунов, он действительно служит в РККА.
— Боюсь, что легенда не понадобится, Юра, они пойдут без документов, пойдут боевой группой, вооружённые до зубов, какая уж тут легенда к чёрту.
Каждый вечер они собирались у Власова, уточняли, иногда что-то меняли к большому неудовольствию последнего, ибо уже дважды перепечатывался «Оперативный план». Пришлось перепечатывать и в третий раз, когда в кабинете Власова появился «хозяин» для многих таинственного «хутора» близ Кочкомы майор Родионов.
Марийка однажды слыхала эту фамилию, но видеть Родионова ей не доводилось. Высокий, продолговатое умное лицо, глаза смотрят пристально, но чаще улыбаются, насмешничают, шерстяная чистая комсоставская гимнастёрка, на петлицах две шпалы; на боку не трофейный, чем часто щеголяли разведчики, а отечественный ТТ в потёртой кобуре.
Родионов привёз новый вариант перехода линии фронта. Воркоча тихим приятным баритоном, он как-то буднично водил толстым карандашом по своей помятой карте, испещрённой непонятными знаками.