Привычным быстрым движением вскинул левую руку, глянул на часы. Половина восьмого. В запасе оставалось полчаса. Ветер своим порывом отогнул тяжёлую полосу тёмно-синего бархата, отрезанного от старого клубного занавеса Марией Ульяновой, хозяйственной, расторопной девушкой — инструктором орготдела, на случай светомаскировки, и в комнате стало совсем прохладно. Ещё раз пробежал глазами две исписанные страницы.
«…При всех встречах Бультякова называет кличку „Берта“, всячески избегает провала.
Пароль: „Вы не знаете, где живёт Тойво Маттикайнен?“
Отзыв: „Кажется, он живёт через четыре дома от меня“».
Ну вот, основа есть. Завтра-послезавтра подшлифовать, согласовать с заведующим оргинструкторским отделом ЦК партии Иваном Владимировичем Власовым.
Он снова глянул на часы и стремительно написал внизу справа: «Секретарь ЦК ЛКСМ Карело-Финской ССР Ю. Андропов» и подписался. Слева поставил дату: 30 июня 1942 года. Потом собрал все листки, аккуратно сложил в папку с надписью «План работы ЦК ЛКСМ республики по подготовке к созданию райкомов комсомола и первичных организаций на территории, временно занятой противником» и положил в небольшой сейф, выкрашенный под мореный дуб. Прежде чем закрыть, вынул оттуда чёрный школьный портфельчик.
В комнате, и без того сумеречной, враз потемнело, так что, глядя на часы, Андропов совсем близко приблизил их к глазам. Он вышел из своего кабинетика не прямо в «предбанник», как все шутя называли крохотную комнату сектора учёта, где сидели бухгалтер и кассир, а пошёл через кабинет секретарей, через большую комнату, тесно заставленную столами инструкторов. Рабочий день окончился, и только слева в углу сидел еще секретарь ЦК комсомола по школам Фёдор Кузнецов и что-то тихо обсуждал с двумя молоденькими пионервожатыми. Справа у окошка сгорбилась над тетрадкой худенькая, маленькая Нина Лебедева — инструктор орготдела.
— Ну, как тебе? — наклонился к ней Андропов.
— Когда вот так сижу — ещё ничего, а распрямлюсь, встану — резь такая в животе начинается, что пот холодный выступает. Голова раскалывается, тошнота.
— Потерпи ещё часик, Ниночка. Сама понимаешь, я не могу никого другого просить, дело секретное, только ты знаешь об их задании, и ты их приведёшь. Я очень хочу, чтобы их позвали. Жди моего звонка.
По небу низко плыла тяжёлая туча, и Андропов зашагал быстрым широким шагом, выбрасывая вперёд длинные ноги в просторных кирзовых сапогах. По козырьку фуражки ударили первые крупные капли, но от маленького дома, где в Беломорске разместился ЦК комсомола республики, до здания ЦК партии было рукой подать, и через несколько минут, отдав честь как-то очень по-штатски часовому, Андропов уже стучал сапогами по деревянным ступеням крыльца. Здесь ещё многие были на своих местах — уже давно стало правилом работать допоздна.