Князь Мещерский (Дроздов) - страница 71

. Большие, похожие на сараи, к которым приделали колеса, такси. Во Франции автомобильный бум в отличие от России, где машин мало. Отстаем мы от союзников по промышленному производству, потому и оружие у них заказываем – своих предприятий не хватает, не успели построить до войны. Впрочем, как всегда. И почему у России судьба такая – вечно кого-то догонять? В начале двадцатого века это были Англия, Германия и Франция, затем их сменили США. Бежали вслед, бежали, но так и не настигли. А вот у японцев это вышло, за ними корейцы подтянулись, теперь Китай бал правит. И ведь тоже войну пережили, потери и разрушения претерпели, но смогли подняться и догнать. А вот мы – нет. В чем причина? Мозги другие? Не так думаем, делаем, планируем? Или всему виной наши природные богатства? Зачем упираться рогом, рвать жилы, если можно продать нефть, газ, лес или что там еще и на вырученные деньги купить необходимое? У японцев, корейцев и китайцев таких богатств нет, вот, они и стараются. Может нам, японцев да китайцев президентами и премьер-министрами ставить? Нельзя: тут же сплавят территории своим. С японцами без Курильских островов, Сахалина и Дальнего Востока останемся. С китайцами и того хуже – обрежут Россию по самый Урал. Их полтора миллиарда, аппетиты большие. И куда бедному русскому податься? Сарказм.

На вокзал Сен-Лазар в Париже поезд из Гавра прибыл в разгар дня. Мои спутники тут же разбежались, и первым умотал Трусов. Отправился выяснять, почему нас не встретили, и что делать. Предполагалось, что на перроне нас будет ждать представитель российского посольства в Париже, но тот почему-то не явился. (И почему я не удивлен?) Бухвостов с Никитиной ушли следить за разгрузкой багажа, оставив меня с жандармами в окружении саквояжей и чемоданов. Стояли мы посреди них, как три дуба в Лукоморье. Я, впрочем, не переживал. С любопытством смотрел на вокзальную суету, пока жандармы отгоняли шустрых французских грузчиков. Последние, впечатленные нашими мундирами, выдававшими состоятельных клиентов, норовили схватить вещи и погрузить в свои тележки. В этот момент к нам подошел высокий, стройный офицер в форме полковника русской армии. На вид ему было около сорока, красивое лицо, аккуратно подстриженные усы.

– Здравия желаю, ваше превосходительство! – обратился полковник ко мне, приложив ладонь к козырьку фуражки, и продолжил, заметно грассируя: – Разрешите отрекомендоваться: военный агент России в Париже граф Игнатьев. Извещен о вашем приезде по радиотелеграфу, решил встретить лично.

Я с интересом посмотрел на графа. Любопытная личность, мне о нем отец рассказывал. В Первую Мировую войну Игнатьев был военным агентом в Париже (история повторяется), где руководил закупками оружия и снаряжения для русской армии. Единолично распоряжался огромными суммами. После Октябрьской революции на его счетах во французских банках оказались сотни миллионов франков, принадлежавших исчезнувшей Российской империи, то есть более никому. Понятно, что желающих прикарманить эти денежки нашлось много, и к Игнатьеву зачастили ходоки с соблазнительными предложениями. Граф всех послал, а в 1925 году вернул деньги Советской России, не взяв себе даже сантима. Русская эмиграция впала в шок, затем подвергла Игнатьева остракизму. Родной брат даже стрелял в него, но, к счастью, промахнулся. Граф же, чтоб прокормиться, выращивал с женой шампиньоны на продажу. В 1937 году Игнатьев вернулся в СССР, где курировал изучение иностранных языков в военных училищах и даже возглавлял кафедру в военно-медицинской академии.