— Женя… — мама присела напротив. — Ты уже взрослая, мне нужно тебе кое-что рассказать.
— Отец хочет вернуться? — я безразлично посмотрела в лицо мамы, но она никак не отреагировала на мои колкие слова.
— И об отце мы тоже поговорим. И о твоём отце, и об отце Мише… — она специально выдержала паузу, а я свела брови.
— Что ты имеешь в виду? — пристально всматриваясь в ее лицо, спросила я, ничего не понимая.
— У вас разные отцы, — спокойным и обыденным тоном отвечала мать.
— Но… — я словно в ледяную прорубь нырнула и вытащила на поверхность из памяти воспоминания из далекого детства. — Папа всегда был рядом… с самого маленького возраста и снимки. Бред какой-то… — я смотрела на мать округлившимися глазами.
Я все ожидала услышать. И даже то, что мне снова будут пророчить профессию проститутки, но вот это…
— А он знает? — спросила я, сопоставляя все картинки, что услужливо воспроизводила память и слова матери. Никогда я даже и подумать о таком не смела…
— Узнал после рождения Миши. Это и стало основной причиной его ухода, но…
— И ты столько лет от меня скрывала? — теперь я понимала, почему мама так относительно спокойно отнеслась к моим танцам в клубе. У самой были тайны и груз, висевший на душе который отравлял ей жизнь. Ведь я изначально подумала, что что-то не так. Слишком хладнокровно она восприняла эту новость…
— Кто он? — мать молчала и нервно перебирала край полотенца, затем посмотрела мне в лицо с решимостью и каким-то отчаянием.
— Родной брат Эндара. Он погиб двадцать лет тому назад. О беременности я узнала после его смерти и сразу же вышла замуж за Игоря. Он со школы за мной ходил. Даже не знал об этой связи. Да, жила столько лет во лжи! — горячо воскликнула она и посмотрела мне в лицо с вызовом. — Но никто кроме меня об этом и не знал. Даже матери — бабушке твоей — я ничего не сказала. Несла этот крест до самого появления Миши.
Правда услышанная из уст матери была сравнительна с десятибалльным землетрясением. Внутри все сотрясалось от этих слов, крошилось в пыль, и сама я летела куда-то вниз, не желая даже вскинуть руки вверх и просить о помощи. Сердце пропустило несколько ударов, прежде чем забилось снова.
— Но… А как же он узнал? А Эндар… Он знает? — тысячи, миллионы вопросов рождались одним за другим.
Мама тяжело вздохнула, а я опустила глаза и покачала головой. Так мне стало больно внутри, будто кто-то терзал меня в клочья, рвал все внутренности и органы на куски. Я не винила мать за ложь, я просто чувствовала пустоту, как боль отвоевывала у меня все, а самое главное сердце…