Все время, все эти года я жила с чувством, что отец был предателем, а по сути он мне был чужим человеком. Даже сложно представить, что он почувствовал, когда узнал, что я ему не родная дочь, а женщина, которая его любила (и любила ли?) была сама предательницей и обманщицей. С самого начала. Я схватила голову руками и закрыла глаза.
События последних дней походили на наваждение. Меня захлестнуло такое отчаяние, что захотелось расплакаться. Но только что бы это решило? Как мне помогло?
— А деньги? — я вспомнила о словах отца, что он помогал нам, но мать отказывалась от денег.
Неужели чувствовала свою вину и потому не принимала помощи? Глупость какая… А сама подумала об Артеме в этот момент, о его предложении и своем отказе. Пусть это было не одно и то же, но суть все же оставалсь одна.
— Он завёл счет в банке и все время перечислял деньги туда, когда я отказалась от помощи.
— А отказалась почему? Или Мишка…
— Женя! — строго произнесла мать, перебив меня. — Я очень виновата, этот груз, этот крест я несла много лет. Думала, рожу Мишу и станет легче… Я люблю Игоря. Да, я полюбила его не сразу. Но полюбила! — мать смотрела на меня с таким отчаянием, что у меня самой сердце сжалось.
Теперь-то я понимала, почему мы с Мишей были так не похожи. Нет, что-то общее у нас было от матери, но… Я никогда даже и подумать не могла, что у нас были разные отцы.
— Ты очень похожа на Кассиана…
— Имена-то какие необычные, — заметила я и шумно выдохнула.
Несмотря на вычурное имя, Эндар был истинно славянской внешности.
— Да… — мама грустно улыбнулась. — Необычные, — согласилась, смотря мне в лицо.
— Эндар знает? — я вспомнила, что так и не получила ответа на этот вопрос.
— Наверно, — пожала плечами. — Если знает, что ты моя дочь, то наверняка такая мысль его уже посетила.
— Знает, — подтвердила я. — Сам когда-то расспрашивал о моей семье.
— Ну, я подумала, что эта работа, а теперь вот и оплата палаты и лекарств. Ты с ним точно…
— Мама! — теперь настал мой черед перебить мать. — Я с ним не сплю! — с жаром заявила я.
Мама снова тяжело вздохнула.
— Когда Миша родился, я просто не смогла больше молчать. Мне казалось, что я сгорала в этой лжи. Игорь ушёл, а спустя полгода сошёлся с какой-то женщиной. Я его не держала, потому и помощи не просила и денег не брала. Моя это вина и только мне расплачиваться за эту ложь.
Мать поднялась со стула и отвернулась ко мне спиной.
— Я не думала, что так полюблю Игоря. И не хотела никому причинять боль. Но… — она осеклась и снова повернулась. По ее лицу бежали мокрые дорожки. — Я все это заслужила.