Крестлайн, Калифорния
Понедельник, 12 декабря 1994 года
Дорогой Дик,
я – мы – пишем тебе это письмо, которое никогда не отправим. Наконец мы разобрались, в чем проблема: ты держишь нас за дилетантов. И как мы не поняли этого раньше? Ну то есть ты, Дик, парень простой. У тебя нет времени на таких, как мы. Ты совсем как те парни, регулярно имевшие меня полгода-год, а затем с гордостью заявлявшие: «Я тут встретил кое-кого. Она мне правда очень нравится. Карен/Шерон/Хезер/Барбара совсем не похожа на тебя. Она действительно приятный человек». И что? Чем мы не Приятные Люди?
Или это классовая история? Несмотря на то, что у нас с тобой одинаковое происхождение, ты считаешь нас выскочками-декадентами. Будто мы… неискренние, что ли.
И что теперь? Мы зря пытались узнать тебя ближе? Вот несколько фактов из наших биографий.
Мы уезжаем из Калифорнии – меняем адрес примерно в сотый раз за последние два года. Тревога стала нормой. Сегодня Крис пришло письмо из Берлина: ее фильм не взяли в программу фестиваля.
Крис получила несколько факсов от координатора постпродакшена в Новой Зеландии: плохие новости, сорванные дедлайны, непредвиденные расходы.
Эти события на какое-то время сбили нас с Курса Дика, и мы с радостью вернулись к нему уже сидя на чемоданах.
Потом Сильверу позвонила Марджит Роуэлл, куратор отдела живописи в MoMA. Не хотел бы он отредактировать каталог об Антонене Арто? Это важная выставка. Пропасть между нами увеличивается. Потом объявилась уборщица, за ней – чистильщик ковров. Крис металась посреди всего этого сама не своя из-за твоей реакции на отправленный факс.
Дик, почему нам так наскучила наша жизнь? Вчера мы решили не бронировать этот дом на следующее лето. Может, мы снимем что-нибудь в другом конце твоего городка?
Это ты задаешь такой настрой? Мы что, как тот известный взломщик, который проникает в чужие дома, чтобы украсть что-то чисто символическое – пачку презервативов, сырный нож?
Нам никак не заставить себя дописать это письмо.
Подписано: Крис и Сильвер
22:55
Мы собираемся еще раз позвонить Дику и объяснить ему, что идея с видео все-таки сыровата. Это все наше бредовое состояние: воображение разыгралось, мы хохочем, и идея позвонить кажется здравой. В конце концов, Дик провел «с» нами последние два часа. Мы забываем, что Дик ничего не хочет о нас слышать. Звонок в такой ситуации может стать последней каплей.
Мы писали все это и перед нами будто раскладывался калейдоскоп наших любимых книг: «По направлению к Свану» и Уильям Конгрев, Генри Джеймс, Гюстав Флобер. Аналогии лишают чувства искренности?