Сообщение ее тронуло. Но чуть позже тем днем она разговаривала с соседскими детьми и они ее потрясли: Лори и ее семья были уверены, что Сильвер – отец Крис. Выходит, даже случайным наблюдателям предельно ясно, что они с Сильвером больше не занимаются сексом? Или это значило, что Лори – уверенная в себе, напористая черная женщина из Лос-Анджелеса – не могла представить, что кто-то в ее с Крис возрасте мог встречаться со старпером? Молодой бойфренд Лори был красив, молчалив, груб; такой гетто-Дик.
«Дорогой Дик, – напечатала Крис на своем ноутбуке “Тошиба”, – когда утром я везла Сильвера в аэропорт, солнце поднималось из-за гор. Занимался еще один славный калифорнийский день, и я думала о том, как здесь все отличается от Нью-Йорка. Земля исключительных возможностей, свободы и свободного времени, чтобы делать – что? Чтобы стать серийной убийцей, буддисткой, свинговать, писать письма тебе?»
15 декабря 1994 года
Сильвер приземляется в Париже. Семь тысяч миль и пятнадцать часов спустя его отпустило, и он перестал понимать, что заставило их там, в Калифорнии, считать любовные письма его коллеге хорошей идеей.
Он переживает свободное падение по Вирильо. Его мучает пластиковое бедро. Он носит с собой «Перкосет» и «Дарвон», находясь в каждодневном поиске чудо-пропорции, которая смогла бы унять боль, не притупляя чувствительность полностью. Сильвер ковыляет из съемной квартиры своей матери у Парижской биржи на правую сторону реки, к Бастилии. Разумеется, он не спал. Полдень, на улице темно и жутко холодно. Он чувствует себя древним зверем. Первую встречу он назначил с Изабель – старой знакомой из Нью-Йорка, бывшей когда-то его любовницей, – она приобрела важную работу Антонена Арто, непонятного происхождения. Формально Изабель – независимый кинопродюсер, а на самом деле бывшая кокаинщица, которая за счет доходов от трастового фонда четырежды-в-неделю ходит к психоаналитику. Сильвер всегда считал Изабель одной из самых безрассудных и отчаянных девиц, поэтому ему не терпится рассказать ей о приключении с Диком. Изабель внимательно слушает. «Ну знаешь! – говорит она. – Ты спятил. Ты себя компрометируешь».
Там, в Крестлайне, Крис сидит скрючившись над своей «Тошибой». Все вещи в грузовике. Ей смутно кажется, что она будет писать Дику по время поездки. Ей смутно кажется, что письмо – единственный способ побега к свободе. Она не хочет терять волну. Она печатает рассказ.
ПРИЛОЖЕНИЕ I: «ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ У ДИКА»
Я проснулась взвинченной, вымотанной, но все еще полная нервной энергии. Дневной свет больно бьет в глаза, рот вяжет от вчерашних сигарет и выпивки. День и не думает замедлять ход ради меня, а я не готова.