Внутри Пуппельхауса было светло от квадратных солнечных лучей. Пахло краской и стружками. Между окон, конечно же, были прибиты колеса. Некоторые — с оплетенными золотой соломой спицами. Лежали вдоль стен доски. Там и тут стояли (и валялись) старые стулья, скамейки и табуреты разной величины и формы. Несколько бочек с крепкими днищами возвышались посреди сарая — видимо, служили столами.
Над окнами тянулись антресоли. Такие узкие балкончики на подпорках и с точеными столбиками перил.
А в дальнем конце Пуппельхауса колотили молотками по доскам трое мальчишек.
— Эй, работники! — окликнула их Рина. — У нас гости!
Мальчишки выпрямились, уронили молотки и пошли нам навстречу.
Я внутренне напружинился. Незнакомые ребята — это всегда неизвестность. Какие они, как отнесутся к тебе? Другие люди умеют знакомиться без опаски, а я всегда поначалу настораживался.
Но ребята улыбались по-хорошему.
— Привет, — сказал самый маленький и щуплый. Протянул руку с ободранной на пальцах кожей. И два других сказали «привет», и каждый тоже протянул руку…
Они были непохожи друг на друга. Щуплый — он словно в гости собрался: в отглаженных светлых брюках, белой рубашечке. Но весь этот костюм был в опилках, стружках и каплях краски. А в синих глазах прыгали искры (тоже синие). Другой мальчишка — плотный, круглощекий, с деловитым выражением на лице (у меня даже мелькнуло в голове прозвище — «Прораб»). Его камуфляжный наряд тоже был в мусоре. Третий — худой, вроде меня, высокий и курчавый, как Пушкин в лицее. В разноцветных трусах до колен и обвисшей джинсовой безрукавке. Глянешь со стороны — пугало с грядки. А глянешь в глаза — и обязательно улыбнешься в ответ.
Щуплый сказал, что он — Костик. А Рина добавила:
— Это он умеет примагничивать утюги. И нашел в поле велосипедик…
Надо же! Мне казалось, что живой магнит должен быть крупным парнем с грудью, как у молотобойца, а этот… ну, кузнечик, да и только. Костик стеснительно опустил ресницы.
«Прораба» звали Яковом, и оказалось, что именно он придумал название «Пуппельхаус». Яков скромно объяснил:
— Бабушка говорит, что правильнее было бы «Пуппенхаус». Но, по-моему, «пуппель…» звучит лучше.
— Да. По-театральному, — добавил «Пушкин» в разноцветных трусах. Звали его «Серый». В смысле Сергей.
Рина сказала, что Серый у них главный сценарист. Иначе говоря «придумыватель сказок», которые будут показывать в Пуппельхаусе. Сейчас он сочиняет пьесу под названием «Шумный бал со всех сторон». Пьеса — очень подходящая для открытия театра. Потому что в ней могут участвовать любые куклы — персонажи из всяких других пьес. Они будут плясать, петь, устраивать друг другу шуточки и читать стихи.