— Хорошо знал Алексей Новиков эти места, — рассказывает ефрейтор, — полтора года служил уже на границе. Командовал отделением. Имел на своем счету более десятка задержанных лазутчиков. Перед самой войной, в порядке поощрения, ему предоставили краткосрочный отпуск. А вот съездить на родину Алексей не успел…
Комаров долго смотрит за реку, на белеющее здание монастыря — там, у его замшелых от времени стен, посреди цветочной клумбы был похоронен пограничник. Медленно повернувшись, шагает к дубу. Ефрейтору хочется как можно дольше побыть рядом с великаном, прикоснуться щекой к его шершавой, изрезанной глубокими морщинами коре, взглянуть на нестертые временем следы осколков и пуль. Потом забраться в само дупло, выпрямиться во весь рост, представить, как точно так же стоял в нем Алексей, как из этого дупла, будто из амбразуры дота, строчил его пулемет… Исполин будет по-прежнему поскрипывать старыми, собранными в мощные узлы сучьями, шелестеть листвой своей богатырской кроны, а рядом с ним, под песчаным берегом, ни на минуту не затихает плеск волн. И под этот шум жизни воображение солдата воскресит картину, хотя и никогда не виденную, однако из мельчайших деталей воссозданную по чужим воспоминаниям и скупым строкам пожелтевших архивов…
На рассвете 22 июня 1941 года стены казармы внезапно вздрогнули, младший сержант Новиков открыл глаза и мгновенно вскочил. Его ослепили яркие вспышки за окном.
— В ружье! — заглушая доносившийся со двора грохот, прокричал дежурный.
Казарма мигом ожила, солдаты бросились к пирамиде с оружием.
Новиков сразу же сообразил, что ему делать.
— Ставницкий! — окликнул он своего напарника. — За мной!
Ставницкий, хоть и был на заставе поваром, но по боевому расчету числился у ручного пулеметчика Новикова вторым номером. На границу по тревоге они всегда ходили вместе.
— Есть! — отозвался тот. — Я сейчас…
Новиков выхватил из пирамиды с оружием свой пулемет, Ставницкий — диски с патронами.
— К переправе! — приказал младший сержант, выскакивая за дверь.
— Есть, к переправе!
Переправа на Буге была тем участком, который, в случае вражеского вторжения, должен был оборонять пулеметный расчет Новикова. Участок трудный и ответственный: именно здесь, у дубовой рощи, самое подходящее место для форсирования Буга. Здесь прежде, чем где бы то ни было, мог появиться враг. Да оно так и случилось. Едва Новиков поставил на сошки свой пулемет, как увидел: по ту сторону реки густо закопошились серо-зеленые фигурки. Из-за деревьев и кустов показались понтоны и надувные лодки, привезенные накануне.