— Но ты-то наверняка парень глазастый?
— Еще бы. Вынюхиваю для старины Тома Пайпера.
— А еще эти убийства недавние… Тут неспокойно.
— Проклятые шишки, — согласился паренек. — Поговаривают, девчонки были из Великих домов. С ума сойти.
— Не то слово. Ты седня че-нить видал?
Паренек покачал головой.
— Ничо необычного. Заявился старик Мэллори, мистер Сайкс, потом молочник проходил…
— Мистер Сайкс? Смотритель? — хмуро переспросил Гаррет.
— Заскочил в полвторого. С ним еще фигуристая голубка была. Оба шатались, словно матросы в шторм. Она наверняка взяла двойную плату, он ведь не чистенький жентмен.
— Сайкс привел шлюху на слив-завод? — резко переспросил Гаррет. А вот журнал гласил, что Сайкс ушел накануне вечером в шесть часов и больше не возвращался.
— Да он частенько с ними захаживает. Тот еще бабник.
— Они потом вышли? — спросила Перри.
Толливер покачал головой.
— Такая холодрыга стояла, что я чуть зад себе не отморозил, потому и притаился под крылечком. Наверно, пропустил их.
— Она выглядела? — спросил Гаррет.
— Как шлюха. Нарумяненная и в плаще. — Толливер пожал плечами. — Говорю ж, холодно было.
Больше ничего выяснить не удалось. Гаррет кинул беспризорнику монетку и сказал, куда приходить, если малец вспомнит еще что-то.
— Уверен, Сайкс свои похождения в журнале не отмечал, — шепнул Гаррет, ведя Перри к слив-заводу. — А еще ставлю десять соверенов, что «шлюхой» была мисс Келлер. — Ощутив на себе взгляд, он повернул голову. — Что? — спросил Гаррет, наслаждаясь выражением глаз Перри.
— Что это было?
— Здешние жители не всегда доверяли Ночным ястребам. Для них мы такие же угнетатели из Эшелона. А теперь паренек знает, что когда-то я был одним из них. К тому же ему деньги нужнее. — Без сомнения, малолетний беспризорник спал на крыльце. Гаррету тоже приходилось ночевать на улицах.
Впереди высились слив-заводы, по которым, будто жуки по трупу, сновали рабочие. Голые балки напоминали сломанные ребра.
— Я знала, что ты рос где-то в Ист-Энде, но Бетнал?
— Почему нет? — с вызовом спросил Гаррет.
Она запахнула пальто плотнее.
— Ты всегда такой надушенный, в модном сюртуке и полированных сапогах. Как тут подумаешь, что ты из трущоб?
— Люди видят лишь оболочку. Я рано это усвоил и в шестнадцать нашел Ночных ястребов. Моя бабушка была ткачихой и чуть-чуть умела читать — она и научила меня некоторым светским выражениям. В детстве я подражал ей, а потом они с мамой умерли, а я стал карманником. Родившись на улице, быстро понимаешь, что есть только один путь наверх. И лишь избавившись от всех признаков своего темного прошлого можно задержаться наверху. — Например, речь. Гаррет часто молча повторял фразы голубокровных лордов и торговцев, примеряя их на себя. Сейчас он сбивался на кокни, лишь когда злился.