Если бы кому-то потребовалась настоящая ведьма, сидящая на метле, как модель — миссис Ковальски подошла бы просто идеально, с её прозрачно-зелеными глазищами, хитро-полными губами, густо-рыжими патлами, крепко-тонкой талией и выпуклостями, достойными кистей Рубенса.
— Бывай, Кроу! — каркнул Ворон, отъезжая. Само собой, плевать он хотел на мое прощание.
Моросило. Я поднял воротник пальто, поглубже натянул шляпу и встал на лестницу, опираясь о чугунные плетения перил. Дом, милый дом, мой обожаемый крохотный кусок Лонг-Айленда, с двумя кварталами разномастных домов, домишек и просто монстров, прячущих в себе самые обычные события и совершенно странные дела.
Краснокирпичный фасад, темный от времени, вытянувшийся в пять этажей с затейливыми зубцами под острой кровлей. Темная тяжелая дверь с истинно английской колотушкой-кольцом и почти незаметным звонком сбоку. Два темных высоких вяза по бокам от крыльца, удивительно держащие на себя еще золотые листья. Закрытые ставни нижних окон, высоких и стрельчатых.
Соседние дома казались другими, почему-то резко отличаясь от того, где мне жилось.
— Надо же… — медово потекло с крыльца, — кто к нам вернулся.
Ядвига Ковальска, моя домовладелица и, порой, личный шеф-повар, собственной персоной. Не иначе как вышла подымить в свое удовольствие, уже начав раскуривать старую бабушкину трубку с чубуком в два, не меньше, фута.
— Доброго вечера, пани Ковальска.
— А добрый ли он, Кроу?
Она никогда не обращалась ко мне «мистер», «детектив» или еще как-то относительно вежливо. Кроу и Кроу, более никак. Она не из Старых, она Другая, самая настоящая ведьма. Одри, девчушка-помощница пани Ковальски, полукровка, как-то сболтнула, что её хозяйка на полном серьёзе видела первый «Молот ведьм», черновик, написанный от руки. Аккурат в то время, когда её растягивали на дыбе, выбивая признания в ведовстве, некромантии, демонолатрии и прочих непотребствах.
И я не удивлялся такому вот обращению. Давно-давно, несколько месяцев назад, лишь поинтересовался — почему я просто Кроу.
— Какой интересный вопрос, — протянула пани Ковальска, отпивая чаёк и потягивая трубку. — Может, потому как ты, Кроу, коронный чиновник, а коронным чиновникам нельзя верить и, само собой, уважать? Может, потому, Кроу, что на самом деле ты самый обычный москаль и вовсе не Кроу? Может, потому, Кроу, что ты здесь чужой и пока не заслужил моего уважения?
Я не спорил. Капитан считал, что платит нам хорошо, мы с парнями считали чуть иначе, а квартирка у пани Ковальской была уютной и доступной.
— Добрый ли вечер, Кроу?