Медленно, так, чтобы он чего не подумал, достал сигареты и закурил. Крыть стало нечем, этот паршивец прав.
— А приятно будет тебе, Кроу, если мозги этой прелестной головки разлетятся по всей квартире, а ты, схлопотав пару пуль, останешься жить? Хочется жить, имея такой долг за спиной, а?!
— Ты прямо жутко мелочный тип, Шмурге. Делай уже, что тебе хочется и хватить тянуть резину.
— Вы посмотрите, каков герой… — доктор расплылся в улыбке, такой, знаете, улыбке-оскале большой белой акулы. — Может, мне нравится сам момент, что могу контролировать. Ты, Кроу, оказался порядочным сукиным сыном, поганым джокером, перекрывшим всю партию.
— Да, такой вот я подонок и каналья, вечно лезу, куда не просят.
— Верно, так и есть… А знаешь, почему у тебя получилось помешать отлично проработанной операции?
— И почему?
— Потому что тебе просто повезло. Ты же не играешь в шахматы? Знаю, не играешь, ведь думать стратегически ты не способен. Ты можешь делать какие-то конвульсивные движения, приводящие тебя к обрывкам слаженного организма и ты, как самый настоящий пес, вцепляешься в них и грызешь, пытаясь добраться до сути. Но даже так, и это очень обидно, ты сумел мне помешать. Ты и та мелкая сучонка, что сейчас мне пока недоступна. Я всегда плачу долги, Кроу и Роецки тоже получит свое сполна.
— Думаю, она не попадется как я.
— А мне и не нужно. — Шмурге чуть поднял руку с головы Ди и чуть мелькнул браслетом на ней. — Она просто станет одной из тех дурочек, что валяются в этом городе выпотрошенные как рыбы. Потому что у меня есть вот это.
Я никогда не запоминал галстуков к костюмам Роецки, но вряд ли этот был не её. Переигрывая или нет, сволочная немецкая дрянь и впрямь добрался до её гардероба. И если тварь, убивающая по ночам, получит кусок красивой ткани, то… Жертв станет больше и среди них появится еще одна, все же дорогая мне.
— Я и впрямь потратил на вас обоих много времени. А оно сейчас дорого. — доктор усмехнулся. — Ну, Кроу, добро пожаловать в новую жизнь.
И взвел курок.
Глава двадцать первая: пальба, кровища и запах "Иранской яшмы"
На лестнице, за дверью, кто-то громко охнул, потом захрипел и упал. Шмурге поиграл желваками и наставил револьвер в ту сторону. А я… А я решил пока не дергаться, сообразив — огромный ублюдок только кажется эдаким неуклюжим бегемотом, на самом деле, как и настоящий гиппопотам, являясь очень быстрым парнем.
Если дверь на ваших глазах вдруг покрывается изнутри черной плесенью, рассыпаясь в труху, то даже не стоит думать о причине. Все просто: кто-то применил магию, причем, запрещенную. Ведь уничтожить толстую дверь, заставив ту превратиться в прах, можно лишь некромантией. И если такое происходит рядом с вами, то я посоветовал бы вам сделать ноги.