Посетители бурлили настоящим калейдоскопом, мешая в нем всё и вся. Низкие дворфы гудели возле карточных столов, ставя на кон серебряных мексиканских «орлов» и собственные золотые прямоугольники старой чеканки. Альвы, глядящие на всех, как на низкородный скот, лениво тянули вино, высматривая партнерш среди женщин. Коллеги-родственницы Лаки, три замеченные штуки, собирали вокруг человеческих мужчин.
Одиноко переливаясь чернющими перьями, в смокинге и с красно-эмалированным крестом на ленте, за столом для виста сидел незнакомый Ворон в монокле. Агатовый глаз уставился на меня, Ворон незаметно скрипнул и остался сидеть. Но меня Ворон узнал, это точно.
И полукровки. Полукровок в Ночном городе много, они и есть Ночной город, создания тьмы и, очень редко, света. Их нечасто отличишь от обычных людей, а от своих Старых предков или родителей им порой достается самое настоящее уродство.
— Я… — Лаки вдруг странно вздрогнула, уставившись в толпу, гомонящую у предижистатора, вытаскивающую доллары из-за ушей зевак. Фокусница блестела цилиндром, карими глазами, черными волосищами до задницы и ей самой. Фрак плавно переходил в трико, обтягивающее ее прелести туго и ничего не скрывая. Само собой — нарушая все положения Уложения о морали с нравственностью.
Так, Лаки явно привлекла не эта девица, а кто-то еще. И, сдается мне, объектом вздрагивания Лаки был обычный прожигатель жизни с Уолл-стрит, с волосами, блестящими от бриолина и тонкими усиками. Он смотрел на Лаки, прикусив губу и недвусмысленно показывал на один из кабинетов неподалеку. Вот так, значит…
Лаки, нетерпеливо облизавшись, виновато покосилась на меня. Детка, ты сделала свое дело, займись теперь собой. Постоянный клиент, расплачивающийся не только деньгами, но и кровью? Так и есть, судя по жадным глазам эмпузы, просящим меня отпустить ее.
— Спасибо. — шепнул ей я и пошел в единственно верное место, ждущее меня. В бар.
Бармены знают все. Но расскажут тебе ровно столько, сколько захотят. Но деваться точно некуда, хотя вариант подходить к каждому и спрашивать — не он ли Лафит, я не отвергал.
За стойкой, всегда наготове, стояла троица чернокожих ребят, похожих как яйца одной курицы. Ближайший, отличающийся от собратьев крохотной и переливающейся серьгой в ухе, незаметно оказался рядом.
— Бурбон? Текила? Ямайский ром? Что-то особенное?
Люблю понятливых ребят, ждущих наводящего вопроса и спокойно предлагающих свой товар.
— Выпей за мой счет. — Я положил на стойку пару долларов. — Мне нужен совет, приятель.
Долларов на стойке как-будто и не было, а джимми вдруг моргнул, сперва обычными веками, потом второй парой. Полукровка, что еще тут сказать?