Вспомнив, что ожидает ослушников, Мокей невольно поежился. Со своего места над пещерой с расселиной наверху он мог видеть самый отдаленный конец этого подземелья. Даже узкий, как щель, провал под скалистой стеной, в невероятной глубине которого смутно шевелились какие-то существа. Очертаний их было не разглядеть, да они и сами не желали быть замеченными – настолько были ужасны. Копошились клубком, пожирая друг друга, расползаясь и изрыгая, а потом снова пожирая. Там были сотни тех из кромешников, которые когда-то чем-то не угодили Бессмертному. И стать такой вечно умирающей, разрываемой и бездумно оживающей тенью… ужаснее ничего быть не может.
Мокей собрался, сложил по-особому руки перед глазами и, глядя сквозь получившийся из сплетенных пальцев узор, повелел:
– Идите! Охраните! Не допустите!
Груда глины под выступом, на котором стоял кромешник, зашевелилась. Стала вспучиваться, разделяться. И вот уже один из глиняных воинов начал подниматься, выпрямился, повернул влево и вправо огромную безликую голову, топнул гигантской стопой. Рядом уже выпрямлялся второй, потом третий. Они все были совершенно одинаковы, у них не было лиц, но они могли видеть глазами того, кто им приказывал. Глазами кромешника Рубца… при жизни Мокея. И сейчас этот слуга Бессмертного направил их на чужаков, внушая единственное желание – растоптать, уничтожить, выдавить из них душу, оставив лишь куски мяса вместо тел.
Наблюдать за тем, как пришлые чужаки всполошились и стали отступать, было приятно. Вот-вот, что вы сможете против этой горы твердой глины, которая веками лежала в темной пещере, ожидая, когда можно будет выступить в защиту своего господина Бессмертного?
Люди внизу кричали, метались, кто-то из них побежал прочь. Даже воин в неуязвимой мерцающей кольчуге не смог устоять, когда на него двинулось глиняное существо, превышающее его в три, в пять раз… А следом еще одно. И все они тянут могучие глиняные лапы к людям, словно пытаются поймать, окружают, топают мощными стопами.
Витязь в кольчуге что-то кричал. Своим ли что-то приказывал? Или орал от страха и ярости при виде огромных чудищ? Вон сколько их – Мокей лепил и поднимал из глины все новых и новых воинов, направлял на чужаков. Тот, что в кольчуге, все еще мечется перед ними. Ничего, червяк, сейчас тебя раздавят!
Слишком поздно Мокей понял, что этот пришлый не так-то прост. Несмотря на опасность, он все же сообразил встать там, куда попадал отсвет из пролома в горной породе наверху. И не отступил, когда один из глиняных опускал на него стопу. Огромной силы удар отразился в шлеме-зерцале, вернулся на наступающего воина, отбросил его так, что тот рухнул от своей же мощи, развалился на куски. И это все? Сейчас Мокей снова его поднимет. Ничего страшного, что еще один из наступавших на витязя воинов опрокинулся и упал. Однако, кто бы ни был темноглазый пришлый, в храбрости ему не откажешь. Не всякий устоит, когда на тебя давит гора глины.