– Сила мышц и успешность выполнения кадетом технических приемов борьбы, – припечатывал меня маран нравоучениями, валяя по матам во все стороны, валтузя в бесконечных стальных захватах и притискивая к себе так, что дышать становилось нечем, – напрямую зависят от подготовки. Вы не достигнете значимых результатов, пока ваши двигательные характеристики не станут виртуозными. А значит, тренировки, тренировки и еще раз тренировки!
Не помня себя, держась за стенку, глубокой ночью я плелась к казарме, испытывая ощущение полного изнеможения. Нет, злости! Как же он загонял меня сегодня… Чуть не до смерти! Эта доза физической нагрузки где-то далеко за гранью моих возможностей.
Кажется, и меня довели до точки кипения…
– Ты выжата как лимон, – констатировала подруга очевидное, стоило мне тяжело перевалиться через порог. – Что? Маран тебя не пожалел?
– Нет… – призналась, наконец-то рухнув на свою кровать. – Не знаю, что с ним сегодня. Бешеный какой-то, вновь и вновь требовал переделывать приемы. Я так устала! Если б силы остались, высказала бы ему все, серьезно! Пусть над боевиками так измывается, им положено. Но я – гражданский специалист, мое дело обеспечивать команду пищей. А он с этим удушающим захватом пристал! Кого мне им душить? Кусты картошки?
– Согласна. Я давно тебе твержу: поговори с ним. Кроме тебя, он никого так не загоняет. Тут должна быть причина! Выясни ее. Что, если, только не кидайся на меня с криками, это все же попытка привлечь твое внимание? Знаешь, в чем-то мужчины остаются мальчишками на всю жизнь, только вместо дерганья за косички раздают раздражающие поучения.
А что бы сказала Милена, узнай она о вчерашнем дне?..
Заглядывать себе в душу я опасалась. И это пугало… пугало собственным страхом и одновременно желанием расставить все точки над «ё», надеждой…
– И что ты решишь?
Не дождавшись ответа, подруга присела на краешек моей кровати.
– Ничего. – Признав свою отчаянную трусость и абсолютную неспособность сделать такой решительный шаг, как откровенный разговор с Муэном Тооном, я тяжело приподнялась, собираясь помыться перед сном. – Завтра освобожусь раньше, отправлюсь в тренировочный зал и постараюсь совладать с этим захватом!
– Стать боевиком не сможешь, – сухо напутствовала в спину Мила. – Рано или поздно сдашься, признав это. Он не просто так тебя гоняет, только ты, упрямая и бестолковая, никак это не поймешь!
Слова подруги снова и снова звучали в голове. В гордом одиночестве, мысленно проклиная все на свете и чувствуя стремительно подступающий упадок сил, я пыталась собраться и выполнить никак не дающийся мне удушающий захват. Не получалось! Ну никак.