Сорок восемь часов спустя Джессику навестили дома две дамы-полицейских, и в ходе опроса полиция выяснила, что, хотя Джессика и не знала настоящего имени своего преследователя, он дал ей кассету, которую трогал грязными руками, и положил кассету в футляр, а потом дал Джессике, и кассета все еще лежит в ее школьном рюкзаке. Они пошли в полицейскую машину, принесли белые резиновые перчатки, пинцеты и пакеты для улик и забрали у нее кассету; с серьезными лицами поблагодарили и сказали родителям Джессики, что скоро с ними свяжутся.
Шли месяцы; больше четырех тысяч человек обшаривали каждый дюйм округа Сонома, зовя Полли, черно-белые плакаты с ее школьной фотографией были наклеены на все стены, деревья и столбы в штате Калифорния. Какое-то время казалось, что единственное, о чем может говорить вся страна, это то, что случилось с Полли, и Джессика была уверена, что скоро полицейские вернутся и подтвердят, что она виновна, выставят ее на всеобщее обозрение – девочку, которая встретилась с похитителем и приманила зло. Но когда полиция в конце концов нашла Полли в неглубокой могиле возле шоссе 101, выяснилось, что человек, который ее убил, был стариком, чье сходство с Чарли на плакате было просто игрой – воображения Джессики или света.
Почти год спустя в дом Джессики пришел желтый конверт, обратным адресом значился полицейский участок в Петалуме. Джессика была уверена, что там кассета, которую ей дал Чарли, но родители схватили его первыми, она даже заглянуть не успела, и больше она ни кассету, ни конверт не видела.
К четырнадцатому своему дню рождения Джессика поняла, что ошиблась, что Чарли не приходил за ней и не взял вместо нее Полли, что это было просто совпадение. Тем не менее она до конца детства продолжала верить, что то, что случилось с Полли, и то, что случилось с ней, каким-то образом связано – если не строгими фактами, то каким-то притяжением, которое проходит под поверхностью вещей.
Поступив в колледж и уехав из дома, Джессика начала считать, что порыв связать собственный опыт с тем, что произошло с Полли, родился из детской поглощенности собой, из желания видеть себя центром, вокруг которого вращается вселенная. Тогда Джессика видела это так: человек, убивший Полли, был сверхновой, огромной и сокрушительной злой силой, а Чарли – просто незначительным карликом. С той точки, откуда она смотрела, будучи моложе, малое близкое и огромное далекое могли ненадолго показаться одинаково яркими – но то была всего лишь иллюзия.
В итоге, говорила себе Джессика, она легко отделалась. В конце концов, единственным вредом, который принес ей Чарли, была крошечная царапина на задней стенке горла, которую она то ли придумала, то ли нет. По сравнению с тем, что случилось с Полли, – по сравнению с бесконечным числом дурного, что случалось во вселенной, – ее соприкосновение со злом было лишь крошечной искоркой, почти неразличимой на фоне водоворота созвездий, состоящих из более ярких звезд.