— Алексей Николаич! Дома-то как хорошо…
— Нагулялся по заграницам? — обрадовался сыщик. — Мне теперь вольную дадут?
— Что, понял, как тяжел хлеб делопроизводителя? Это тебе не с наганом по подворотням бегать. Тут голова нужна.
— Раз ты вернулся, ты и подписывай, — статский советник бухнул перед коллежским стопку бумаг. — Я уже третий день тяну, рука не поднимается визировать такую глупость.
— Что это? — Лебедев нацепил очки и стал вслух читать циркулярное письмо:
— «Нами усматривается, что полицейские управления в соблюдении в канцелярских потребностях самой строгой экономии не всегда бывают бережливы…» Это кем усматривается?
— Товарищем министра внутренних дел шталмейстером генерал-лейтенантом Курловым.
— И давно он спохватился?
— Ты дальше читай, — прикрикнул на приятеля сыщик. Лебедев продолжил:
— «Так, для сношений не только с начальственными лицами, но и с другими полицейскими управлениями и полицейскими чинами употребляются бланки, печатанные на бумаге большого формата и высшего достоинства, приобретаются цветные карандаши, ручки для перьев в большом количестве, конверты и т. п. и даже пишущие машины…» Это же бред!
— Отвык там от начальственного бреда? — язвительно заметил Алексей Николаевич. — Привыкай. Вспомнишь тогда, насколько хорошо дома.
Василий Иванович покрутил шеей, словно ворот его душил. И дочитал до конца:
— «Предлагается в целях экономии канцелярских затрат принять следующие меры: печатные бланки заменить мастичным штампом; пользоваться, где можно, чистой бумагой из старых дел и нарядов; изъять из оборота канцелярий высшие сорта бумаги; избегать приобретения пишущих машин, ограничиваясь собственноручным изложением. Также употреблять для переписки бумагу возможно более простую и небольшого формата». Э-эх…
— Что, пахнуло русским духом? Встречал ли ты что-либо подобное в берлинской полиции?
Лебедев встал:
— Тут за полгода моего отсутствия с чаем хуже не стало?
— Лучше стало, Василий Иваныч. Я разницу между твоим и моим жалованием употребил на покупку фамильных сортов.
— Узнаю богача Лыкова. Угостишь?
— Соскучился?
— Не то слово. В Англии тоже пьют чай, но такой дрянной!
— Они еще молока туда добавляют, — подхватил Алексей Николаевич. И два друга хором констатировали:
— Варвары!
Жестокосердный Лыков заставил Лебедева завизировать циркуляр об экономии канцелярских расходов и лишь тогда отвел его в чайную комнату.
Закончил день статский советник прогулкой по Английской набережной. Он вел под руку Азвестопуло. Сергей два дня как выходил из дому, но еще нуждался в провожатом.