— Красиво у Вас тут, Генрих. Эти поля, леса. Такой вид.
Они завтракали во дворе, на веранде. Перекусили и теперь курили, потихоньку попивая кофе и перебрасываясь почти ничего не значащими фразами.
Милан наблюдал за бароном с неподдельным интересом. Этот человек заинтриговал его всеми своими загадочными фразами о девушке и ее окружении, но совсем не торопился давать ответы на накопившиеся вопросы, словно до сих пор не решил, до какого уровня откровенности он может дойти в беседе со своим гостем.
Наконец, хозяин принял какое-то решение и повернулся к нему.
— Милан, сейчас я проведу для Вас небольшую экскурсию по дому, а потом мы съездим вниз, в городок. Надеюсь, после этого все станет ясно. Допивайте кофе и идем.
“Какие у него красные, воспаленные глаза. Не спал сегодня?”. Возможно странные сны преследуют не только его. Только кто снится барону?
Милан поднимался по лестнице вслед за хозяином и раздумывал о том, что еще несколько дней тому назад он занимался достаточно рутинной, хотя, временами, и беспокойной работой. Имел дело с совершенно неприятными и опасными, но понятными типами. Людьми, которые совершали поступки, исходя из понятных устремлений, конечно, часто отвратительных, а временами ужасных. Но это были обыкновенные люди. Пускай преступники, но самым необыкновенным он чувствовал сам себя. Понимал, что его способности не свойственны обычным людям и временами подумывал о том, чтобы заняться другой деятельностью. Но в этом ему мешал страх, страх окончательно признаться перед окружающими. Страх оттого что все поймут, он может заставить сказать или сделать каждого то, что было нужно ему, Милану Новаку. Кроме того, было совсем непонятно, как к этому отнесутся власти и спецслужбы. У них его талант мог вызвать свой, особенный интерес.
Генрих прошел по коридору, открыл сначала одну дверь, потом другую и они оказались в комнате, увешанной картинами людей — видимо предков барона.
Милан задержался у совместного портрета молодых мужчины и женщины. Портрет явно был выполнен талантливым художником. Ему удалось вполне передать не только внешний облик, но и черты характера свойственные этим людям. Улыбчивое спокойствие женщины, воля и сила характера мужчины. Те же черные глаза и волосы, только еще больше силы и решительности в крепко сжатых губах.
— Это мои дед и бабушка. Они уехали давно. Сразу после известных событий шестьдесят восьмого. А отец оставался здесь, но и он уехал. Недавно. Но идемте дальше.
В следующем зале были портреты мужчин и женщин, иногда с детьми, в одежде девятнадцатого века. Генрих остановился у отдельного портрета совсем юной девушки лет, может быть, шестнадцати. Все те же характерные черные волосы и черные глаза, в которых можно было увидеть и радость молодости от встречи с необыкновенным и ожидание счастья.