Ночью, когда я буду одна, жгучее желание прогонит флегматика СЕДа и заполонит все до кругов перед глазами: хочу! Хочу, хочу… ну пожалуйста… Хочу юности. Хочу молодое упругое тело. Хочу куриные мозги. Хочу… Любви хочу. Дерзновений хочу, амбиций. И чтобы не осторожничать. Мне же не столько лет, сколько обозначено в паспорте, мне же двадцать…
Не хочу! Не хочу стареть, умирать не хочу… Где же ты, выход?
Охотный ряд. Следующая станция — Лубянка, переход на…
— Никогда, — скажет он, присаживаясь на край кровати, то есть на соседнее сиденье в вагоне. — Этого больше никогда не будет. Смирись. Ищи что-то другое, но не это, — НИК безжалостен, беспощаден, как поезд, приближающийся к конечной станции.
А если я хочу — это?!
— Да иди ты… — кричу. — Буду!
Только меланхолия уже проникла в сердце, в мозг, нанизывая не бусины событий на нитку времени, а душу на острия страха, уныния, тоски.
Жизнь, как она есть. Смирись.
За спиной три аборта и два вуза, бывший муж и бывшая лучшая подруга, родители, уехавшие к черту на кулички, долбаная карьера с приобретенной ненужной властью, одинокие тоскливые прогулки по лесу и у моря, опубликованные книжки про «счастье», получившие отзывы от читателей с единым смыслом «не верю». Вот любви мало. И видится почему-то детство и мальчик-семиклассник, застенчиво протягивающий букет чахлых фиалок.
И страсти было мало — больше притворства, как и три оргазма из озвученных пяти — вранье. Но ведь так хотелось, чтобы «крышу» сносило. Муж остался для понимания высшей математикой, только ее, если захочу, одолею, а его не изучить никогда. Муж очень хотел хорошую семью, имел представление о том, какой она должна быть. А когда не получилось — поменял не свои мысли, а женщину. Меня. На другую. А когда и там не получилось… Нет! Это его уже проблемы, не мои. Одно только мучает и не дает покоя — почему, оставив меня, он оставил и дочь? Как я могла ошибиться, выбирая его из целого списка мужчин?
Никогда…
НИК, но ведь есть еще лес и море. Они-то никуда не делись?
— Они вечны, — соглашается он. — Вот только у тебя от хождения боль в ногах, привыкших к машине, и варикоз, еще мигрени, близкий климакс, тюбики с кремами, рост расходов на косметику, зубы в керамике, зависть к молодости, дорогие яркие платья, пониженное либидо, сублимация в творчество, повышенная фантазия, виртуальное общение и… — перечисляет НИК без всякой логики.
Наверное, он прав. Я прихожу домой, выливаю из обуви гудящие ноги. Мои одежды опускаются на пол, как тропические бабочки на ветви к ночи. Топая в душ, я сама себе кажусь возрождающейся Венерой, пока взгляд не падает на зеркало.