– Почему?
– А вы не знаете?
– Представьте себе, нет… – князь подавил ворохнувшийся было приступ раздражения. У евреев было принято отвечать вопросом на вопрос и евреи много и с удовольствием спорили. Наверное, поэтому, в какого стряпчего[59] не плюнешь – еврей.
– В Адене была бойня. Настоящая война, она и сейчас там идет.
– Вот как?
– Да… говорят, был Федеральный совет, и началась стрельба. То ли на нем, то ли после него – чего-то не поделили, и тут же пошла стрельба. Весь город разорили и разграбили. Говорят, перебили всех иностранцев, никто не спасся…
Глядя на мрачное лицо князя, его проводник поправился
– Наверное, все же спаслись…
Князь посмотрел на часы
– Надо искать место для ночлега.
– Разве? По календарю до захода солнца еще час.
– Это по календарю. Надо успеть обустроить стоянку и выставить посты. Кроме того – перед самым закатом идти будет нельзя…
* * *
Они нашли стоянку, не хорошую, и не плохую, рядом была пещера, в которой можно было укрыться, и в которой были заметны следы пребывания здесь пастухов, а растущий в изобилии сухой кустарник – должен был предупредить о подбирающемся враге. В пещере развели костер, используя в качестве топлива сухой овечий кизяк, нашедшийся там и наломанные ветки кустарников. Костер в пещере хорош тем, что его не видно, ночью огонь в горах виден на много миль и привлекает самых разных людей. А вот спать в пещерах нельзя, потому что там, где кизяк – там есть самые разные насекомые – вредители. Спать лучше всего так, как это делают пастухи – на вольном воздухе, с головой укрывшись одеялом. Так тебя почти не видно.
Привычно распределили время дежурства. Князь лег и уснул – завтра трудный день, еще один переход по горам. Завтра, по его расчетам – они должны были выйти к обитаемому побережью, где их заберет подлодка.
Бойня в Адене. Племена перегрызлись между собой. Черт… как это все надоело…
* * *
Проснулся он от крика и раскатисто протрещавшей автоматной очереди. Его Маузер лежал у него под рукой, с досланным в патронник патроном, Шаховской вскочил – но выстрелить не успел. Что-то ударило его с силой атакующего быка – и отправило в беспамятство.
* * *
Пришел в себя он уже днем. Первое, что он почувствовал – неудобство от веревок, трущих руки и ноги. Окончательно он пришел в себя от рева осла – громкий, пугающий звук, способный и мертвого поднять на ноги.
Он с трудом открыл глаза – они были полны соли, пыли и песка. В голове – точно набатный колокол гудел…
Что… происходит?!
Шаги… ноги осла… снова шаги. Он был связан.
Вывернувшись до хруста в шее, он увидел еще кое-что. Колеса грузовика или тяжелого внедорожника.