Сейчас, сэр Уинстон сидел за столом в своем старом домашнем халате – он не считал нужным носить дома тяжелую, стесняющую его официальную одежду – и правил рукопись, отпечатанную на машинке карандашом. Непонятно было – то ли это официальный документ, то ли это очередная его книга. Сэр Уинстон был еще и литератором.
– Адмирал… – пробурчал он – еще пять минут…
Мягкий свет – струился от лампы со старомодным зеленым абажуром.
Наконец, сэр Уинстон – дочитал лист и с раздражением положил его на стол
– Качество британского образования оставляет желать лучшего – с раздражением сказал сэр Уинстон – если государственные служащие даже в простых словах делают столько ошибок. Да… положительно надо что-то менять.
…
– Я раз вас видеть, адмирал.
– Я тоже, сэр.
Сэр Уинстон посмотрел на сэра Роберта
– А это и есть наш «Индийский связной»?
– Да, сэр…
Несмотря на то, что сэр Роберт бывал в самых разных ситуациях, в том числе и тех, что грозили ему смертью – от взгляда пи-эм ему стало не по себе. Все-таки… что ни говори, а сэр Уинстон умел произвести впечатление…неважно, на партийном съезде, в Вестминстере или дома в своем старом домашнем халате…
– Вы присядьте… вы, кстати, смотрели фильм – Берлинский связной?
– Нет, сэр – ответил сэр Роберт
– А напрасно… – сэр Уинстон издал неопределенный звук – я смотрел его дважды. В тридцатые, когда у меня было время смотреть кино, намного больше времени, чем сейчас. Там речь идет об одном молодом человеке, который ведет светский образ жизни, много перемещается между европейскими столицами. И вот однажды его старый друг по Оксфорду просит его передать небольшое послание одной даме… в Берлине. Казалось бы… простое послание, что может быть проще. Возможно, любовное. Возможно – коммерческое. Кто же знал, что кроме обычного любовного текста – есть еще один, написанный симпатическими чернилами[83]? А по следу британской сети в Берлине уже идет крипо[84]. И вот получается, что обычный молодой человек, до этого не имевший никакого отношения к государственным секретам – оказывается в самом центре… э… европейской политической жизни, скажем так. И более того – в какой-то момент он становится так важен, что ни одна из сторон этой игры не может его даже просто убить…
Тут пи-эм должен был сказать что-то про старые добрые времена. Но он ничего про них не сказал, ни полслова.
– Со всем уважением, сэр, меня нельзя отнести к людям, ведущим светский образ жизни… – сказал сэр Роберт
Сэр Уинстон пытливо смотрел на него, то ли не зная, как реагировать на отпор, то ли не желая на него реагировать.