Мэтт Керзон, оценив ситуацию, понял, что без хоть какого-то прикрытия их машина – а потом и они сами – проживет несколько минут и это в лучшем случае. Поэтому он, прибавив газа, и прыгая по ухабам, ямам от минометных мин и трупам, во множестве лежавшим на дороге – поддал газу, и рванул к центральному форпосту. Это гордое имя – носило всего лишь примитивное полевое сооружение из валунов с небольшим земляным валом и какими-то окопами…
Там что-то горело, от дыма было скверно видно… прорвавшись, они увидели, что форпост уже в руках повстанцев, и кто-то перестреливается с левым флангом, а кто-то – уже грабит убитых… гвардейцы носили обувь, а горцы нет, и обувь была желанной добычей. Пригнувшись, чтобы не получить пулю, выставив автомат и ведя из него огонь, Мэтт правил прямо на центральную баррикаду форта – ярдов десять каменной кладки с бойницами…
Бантам – сбил кого-то и врезался в каменную стену, она устояла. Томпсон прекратил огонь, пулеметы продолжали стрелять поверх каменной баррикады. В автомате кончились патроны, Мэтт схватил Браунинг, упал на землю и короткими очередями расчистил пространство перед собой. Сэр Роберт – сменил магазин в Томпсоне и крикнул: слева! Мэтт и сам видел, что правый фланг еще как то прикрыт огнем уцелевших гвардейцев, а вот на левом…
На левом – был полный п…
Сэр Роберт – пробежал мимо, упал на землю и открыл огонь из Томпсона
– Пошел! – проорал он сквозь грохот очередей…
Оказывается, не все дворяне самодовольные болваны, отнюдь не все…
Мэтту – удалось проскочить к самому краю каменной стенки. В пулемете – лента почти кончилась, и перезаряжать ее не было времени – он выдернул из разгрузки длинный, кривой магазин, вставил в Кольт, загнал патрон в патронник выглянул – и вовремя. Метрах в двадцати от него – несколько боевиков у камня – устанавливали станковый пулемет Виккерса.
Схватившись за переднюю рукоятку, Мэтт Керзон открыл огонь и не прекращал, пока не высадил весь магазин. Потом, так и не перезарядив – бросился вперед.
Пулемет, с уже заправленной лентой и залитой водой в кожухе – стоял на странном, низком, германского образца станке как пес, поднявшийся на задние лапы. Мэтт – откуда только силы взялись – в одиночку повернул эту тяжелую, фунтов в сто железяку, так чтобы она смотрела в сторону противника. Залег за пулемет, поднял прицел. Кто-то – плюхнулся рядом…
– Ты, маленький псих… – сэр Роберт подтянул поближе короб с патронами, чтобы подавать – у тебя планка нахрен рухнула, или как?
– У меня с ними свои счеты, сэр…
Пулемет загремел, посылая в сторону врага пулю за пулей и прочесывая свинцом склон. Сэр Роберт подавал ленту – на этих старых пулеметах надо было делать обязательно, она чертовски часто застревала. Черт его знает, попадали ли они в кого – но наверняка попадали, а те, кто оставался жив, не испытывали ни малейшего желания идти навстречу харкающему смертью чудовищу. Да, черт возьми, это гребаная Африка, гребаный Судан и гребаное Шангани вместе взятые. Когда англичане прошлись по этим землям – женщины племен, что были истреблены шквальным огнем Максимов – сочиняли песни по трехногие ружья, что поют не останавливаясь. Настало время и этим крысам понять, что значит британская власть…