«Неужели Натана поразила меня одним из своих заклятий?» — соображала с трудом я.
Опираясь одной рукой об пол, другой я силилась удержать тепло, разливающееся под сердцем. Но оно упорно сочилось сквозь пальцы наружу, не желая оставаться внутри.
Я судорожно вздохнула и тут же пожалела о содеянном. На выдохе, беспощадно обжигая горло, вырвалась еще одна приличная порция тепла.
— Что ты делаешь? — прогремела Натана.
К кому она обращалась, я не могла понять, да и не хотела разбираться. Я слишком устала. Устала бороться, устала от этих загадок и тайн. Устала от этих ужасов и постоянного страха, что меня убьют.
«Надоело! — вяло подумала я. — Будь что будет!» — и отняла руку от груди.
Словно почувствовав, что преграды больше нет, из меня плавным теплым потоком полилась сила, поддерживающая во мне жизнь. Я завалилась на бок, намереваясь закрыть глаза.
«Надоело», — вновь подумала я.
Отдаленно я слышала истошный крик Натаны, полный негодования и ненависти. Потом какой-то сильный толчок и снова крики, звук бьющегося стекла, падающих стеллажей и книг.
Было ли что-то еще, не знаю. Я словно впала в дрему.
— Лиз! Лиза! — тормошил меня кто-то. — Элиза, очнись! Прошу тебя, очнись!
Но тело меня не слушалось, и веки в том числе.
— Элиза! — кто-то приподнял меня и крепко прижал к себе.
— Велор, — беззвучно произнесла я.
Послышался облегченный вздох.
— Слава Соресу, — прошептал мужчина, осторожно опуская меня на пол. — Ты жива.
«Сорес… — вяло думала я, — Сорес… Где я слышала это имя?»
Прилагая неимоверные усилия, я разлепила веки, но сфокусировала взгляд на лице брюнета лишь спустя секунд десять, а то и все двадцать.
— Что… — прохрипела я, рассчитывая спросить, что произошло, но Велор приложил палец к моим губам.
— Не говори, не трать силы, — мягко попросил он.
Выглядел брюнет жутко помятым и испуганным: эльфийская прическа растрепалась, рваные пряди теперь легко и беспрепятственно касались лица. Сам он был, похоже, ранен: на щеке красовался яркий след от женских ногтей.
Все вокруг было разгромлено. На полу были огромные лужи воды, всюду валялись разорванные книги, некоторые полки были сломаны, окна выбиты, а стены словно обгорели.
Однако я не думала о том, что мне придется отвечать за все это перед начальством: просто сил об этом размышлять у меня не было. Я снова закрыла глаза и уже проваливалась в липкую, давящую темноту, как Велор принялся меня тормошить.
— Элиза, очнись! — вновь требовал он.
Я слабо промычала что-то в ответ.
Брюнет бережно, словно особо ценный груз, подхватил меня на руки и вынес на улицу. Вокруг уже собралась возбужденная толпа зевак. Они с любопытством таращились на нас и на книжную лавку с выбитыми окнами и дверью, снятой-таки с петель. Некоторые, особо предприимчивые и проворные, даже достали телефоны, приготовившись снимать.