Я отрицательно замотала головой и указала на кружку с чаем в руке. Эда расстроенно сникла.
Велор тоже увидел меня. Он едва заметно кивнул и улыбнулся по привычке уголками тонких губ. Я улыбнулась в ответ. Еще пару секунд брюнет, не отрываясь, смотрел на меня своими пронзительными серыми глазами, а я, словно попав в плен, смущенно моргала.
И Эдана заметила это. Ей хватило пары секунд, чтобы подскочить к отвлекшемуся брату.
Легкий толчок в грудь заставил Велора пошатнуться, но этого не хватило, чтобы он потерял равновесие. Однако для Эды и этого было вполне достаточно.
В тот момент, когда Велор едва различимо отклонился назад, она ловким резким движением подсекла его ноги, и мужчина со всего маху упал на уже слегка притоптанный снег.
Эдана издала победный клич и вскинула руки в воздух. Она отсалютовала мне, благодаря за, пусть и неосознанную, но все же помощь. А я расхохоталась, глядя как то ли смеясь, то ли ворча, барахтается в снегу Велор.
Наконец, мужчина не спеша поднялся, отряхнул снег, одарил меня хитрым прищуром и слегка кивнул, давая понять, что обязательно отомстит. Я состроила гримасу ему в ответ, чем и вызвала неудержимый смех Эданы.
Велор вдруг резко посерьезнел и что-то сказал сестре. Он снова встал в позу, и все началось сначала: Эда безуспешно нападала, а брюнет, смеясь, без труда отражал ее атаки.
— Наблюдаешь? — раздалось у меня за спиной.
Я резко обернулась.
— Ты меня напугал, — сердито бросила я Эдмонду, вновь отворачиваясь к окну.
— Я не хотел пугать столь прекрасное создание, — мягким глубоким тембром словно пропел он.
Пытаясь погнать подступающий вместе с Эдмондом туман, я помотала головой. Мужчина тем временем встал рядом и уставился в окно, а мне до боли в скулах хотелось чем-нибудь в него запустить. Вместо этого я язвительно бросила:
— Давненько я не видела Нину. Она хотя бы жива?
Эдмонд задумчиво повернул голову в мою сторону.
— Жива, — мягко ответил он. — Пока.
Я возмущенно запыхтела.
— Ты прелестна, когда злишься, — все так же по-кошачьи засмеялся он.
— Вовсе не прелестна, — буркнула я, чем вызвала новую волну смеха.
— Можешь не набивать себе цену, — лукаво улыбнулся он. — Я и без того весьма в тебе заинтересован.
Эдмонд развернулся спиной к окну, слегка присел на кофейный столик и пытливо уставился на меня. Я старательно отводила взгляд, молчала.
— Отчего ты так печешься о Нине? — недоуменно наконец спросил он. — Ты же даже не знаешь ее.
— Потому что ты жесток с ней, — нехотя ответила я, с тоской пялясь в окно: «Черт. Нужно было идти к Эде, когда она звала».