— Мы же живем в одном доме, — попыталась оправдаться я и сама того не ожидая покраснела как рак.
— Я не об этом, — Валери таким резким движением обезглавила рыбину, что я вздрогнула. — Вы много общаетесь.
Я чуть не расхохоталась: «Мы с Велором общаемся? Я вас умоляю!»
— Отнюдь, — подавив нервный смешок, ответила я. — Нам довольно сложно общаться, — Валери еще парой резких, я бы даже сказала опасных, движений разделила рыбу на несколько частей.
— И, тем не менее, у меня создалось впечатление, что между вами возникла обоюдная симпатия.
На этот раз смешок я сдержать не смогла, и Валери удивленно воззрилась на меня.
— Извините, — взяла я себя в руки. — Валери, я глубоко сомневаюсь, что ваш сын испытывает ко мне симпатию!
Велор хоть и вел себя в последние дни довольно сносно, но допустить мысль о том, что брюнет может чувствовать ко мне что-то помимо глубокого презрения…
«Да это же фантасмагория чистой воды!!» — внутренне посмеялась я.
— Ну, раз так, — примирительно протянула мать семейства, — то я рада.
Я, собирая овощные отходы в пакетик, замерла: «Что она имеет в виду?», а Валери, словно почуяв мое недоумение, продолжила.
— Мой сын должен выбрать себе женщину из своего круга, — холодно произнесла она, выкладывая натертые специями куски рыбы в глубокую форму для запекания. — Передай, пожалуйста, овощи, — кивнула она, и я пододвинула к ней несколько мисочек.
«Как-то это не толерантно прозвучало…» — скривилась я, и женщина, словно вновь уловив мое недоумение, пояснила.
— Я не имею ничего против тебя, — поспешила оговориться она. — Даже не смотря на то, что ты из людей.
Я потупилась, отчего-то почувствовав себя человеком второго сорта.
— Но я не пожелала бы своему сыну такого горя — потерять возлюбленную. Тем более, я не понаслышке знаю, что это такое, — Валери вымыла руки и повернулась ко мне. — Ведь ты состаришься и умрешь лет через шестьдесят-семьдесят, а Велор… Велор может жить вечно, если захочет. И мне, как матери, хотелось бы верить, что захочет.
У меня в душе неожиданно что-то перевернулось, я судорожно сглотнула и сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Валери легко подошла и положила свою теплую ладонь мне на плечо.
— Прости, милая, я, наверное, слишком резка. Но я считаю тебя сообразительной и неглупой девушкой и горячо надеюсь, что ты оправдаешь мои ожидания и не заставишь моего сына страдать.
Я с еле сдерживаемым ужасом смотрела на эту прекрасную и статную даму.
— Все в порядке, Валери, — ломано произнесла я, ведь слова давались мне с большим трудом. — Уверяю вас, я буду разумна.