Женщина улыбнулась.
— Благодарю за понимание, — кивнув, тихо промолвила она. — И спасибо, что помогла приготовить ужин! — как ни в чем не бывало, пропела Валери, заглядывая в окошко духового шкафа. — Думаю, у нас все получилось как нельзя лучше.
Я кивнула и, будучи словно во сне, вышла из кухни. В голове было на удивление пусто, а в груди резало и кололо так, словно Валери воткнула мне кухонный нож, которым разделывала рыбу, промеж ребер.
Вернувшись в гостиную, я подсела к Леонарду в надежде, что его волшебное биополе исцелит мою кровоточащую рану, но напрасно.
Чем закончился фильм, я не знаю, была слишком погружена в свои мысли. Эдана и Лео по окончании что-то долго и бурно обсуждали, очевидно, сюжет, но я совсем их не слушала.
— Лиза, — потрясла меня за плечо девушка. — Что с тобой? Ты словно замороженная, — с подозрением уставилась она на меня.
Я помотала головой.
— Нет, все в порядке, — попыталась улыбнуться я. — Пойду, пожалуй, наверх.
Ребята таращились мне в спину во все глаза, и только я вышла из гостиной, как послышался встревоженный шепоток Эды.
* * *
Ужинала я в таком напряжении, что кусок в горло не лез. И виной этому был не только недавний разговор с Валери, но и Эдмонд который, очевидно, решил добить меня окончательно, ведь он привел на ужин Нину.
Никто из присутствующих не возражал против ее нахождения здесь, и я полагала, что это отнюдь не из-за доброты душевной. Причиной согласия ужинать за одним столом с рабыней была я и моя принадлежность к человеческой расе.
Валери, однако, нехорошо прищурилась, когда Эдмонд, смеясь и шутя направо и налево, небрежно приказал Нине сесть за стол, сказав при этом, чинно откланявшись:
— Дамы и господа, ужин подан!
Я сердито воткнула вилку в кусочек рыбы: «Ах, эти шуточки, а-ля: люди-еда. Какая прелесть!»
На протяжении всего ужина девушка просто сидела, опустив глаза, и сосредоточенно ковыряла вилкой в тарелке. Я же пыталась сделать вид, что не замечаю пытливого и довольного взгляда Эдмонда, обращенного ко мне.
Велор то и дело встревоженно искоса поглядывал на меня, а я ярилась с каждой минутой все больше и больше.
Наконец, Эдмонд откинулся на спинку стула.
— Прекрасный ужин! — воскликнул он, благодарно кивнув матери. — Но я не отказался бы от десерта… Нина!
Девушка встрепенулась и как по команде откинула свои белесые волосы на бок, оголив шею, на которой едва заметно белело бесчисленное множество тонких шрамов и еще не совсем заживших ранок.
Я закашляла, подавившись от ужаса и возмущения. Знать, что эта семейка попивает кровь — одно, но увидеть это воочию… К такому я совсем не готова!