Это я и проворачивала каждый раз, пока добиралась на Авэль, затем, пока овладевала магическими искусствами, призванными прийти мне на помощь и защитить. И всякий раз страх, под гнетом решительных действий, уступал место реальности. Становился зыбким, как туман. Как ночные кошмары, что неизменно развеиваются с первыми, пусть даже и робкими солнечными лучами.
Теперь же туман сгустился, обрел форму и имя. Обратился в вязкую жижу, что нещадно липла к груди, наизнанку выворачивала ледяными когтями нутро и с торжествующим оскалом вгрызалась в душу, уничтожая остатки храбрости и сил. А что не удавалось вырвать зубами, отравляла ядом безысходности.
Арису Лайн в одночасье удалось стать самым реальным из всех страхов. Даже сейчас он словно воочию стоял передо мной. Возвышался, давил, лишал права голоса, в то время как Федерация, игры богов, да и сам поход на Иппор казались лишь бледными, бестелесными тенями.
Меня забил озноб. Я с остервенением замотала головой, и не то стон, не то рык сорвался с губ.
— Лиза, прошу тебя, успокойся, — Велор со вздохом присел на корточки передо мной и крепко взял за плечи, встряхнув. — Повторяю, тебе ничего не грозит, — говорил он членораздельно, словно автоматически выверяя паузы. — Я со всем разберусь, слышишь? Со всем разберусь. Никто тебя и пальцем тут не тронет.
Метроном в его голосе продолжал отсчитывать такт за тактом.
Чувство было знакомым. Отвратительно знакомым, но желанным. И я затаила дыхание. Ждала, когда сознание обнимет морок, я перестану бояться. Буду спокойно жить и спать. И даже если Велор вновь обманет, и однажды я не проснусь, утонув в своей же крови, я об этом наверняка не узнаю.
Тик-так… Никто не тронет.
Напряженное тело уже вот-вот готово было обмякнуть и с благодарностью принять навязанный магией покой, но разум оставался удивительно ясным.
Страх исчез лишь на короткий такт слога, а затем хлынул с новой силой. Это означало лишь одно: никакого морока и в помине не было.
Велор просто глядел на меня, что-то говорил, все крепче сжимая пальцами плечи, но я ни слова не слышала. Просто смотрела невидящим взглядом перед собой и моргала. А внутри гудело, как в дымоходе в ветреную погоду. Когда из-под грибка печной трубы вырываются столбом искры, как крохотные рыбки-мальки, рожденные огнем.
Во дворце пустынного короля, впрочем, как и в любом доме его рогатых подданных, не разжигали очагов. Разве что для готовки. Но сейчас, невесть откуда взявшиеся рыжие языки будто прогрызали себе путь из стен и пола. Лизали потолок и мебель.
Отблески пламени коснулись острых скул и подбородка, Велора. Оживили мертвую бездну глаз, и стало… теплее.