Уму непостижимо! Телефоны остались в параллельном мире «Императора», который ожил, затянул Оксану, а затем в нем еще и неведомый многоголосый Хаос поселился, желающий оставить меня на веки-вечные у себя сувениром. А тут еще Миша с отцом и незнакомой девицей вытянули нас в реальный мир, зачитали Оксану если и не до смерти, то явно до стадии глубочайшего сна, говорили о каком-то сверхсекретном месте, куда нам нужно будет завтра прибыть, поили Бранова какой-то целебной жижей, и теперь мы с ним стоим посреди опустевшей ночной улицы, на семи промозглых ветрах.
Голова в одночасье закружилась, так что и слова вымолвить я не могла. Миша, с недовольным видом махнув на прощание, захлопнул дверцу, и машина тронулась, увозя чудную троицу прочь.
– Ян Викторыч! – попыталась ухватить я под руку пошатнувшегося аспиранта.
Тот мотнул головой, сморщился и ткнул пальцем куда-то в конец улицы.
– Нам туда, до перекрестка.
И поковылял себе. А мне только и оставалось, что осторожно, то и дело с тревогой поглядывая, брести следом и быть наготове поддержать. И если уж не предотвратить падение, то хотя бы немного смягчить.
Глава 2. Беги, Форест! Беги!
На перекрестке, прямо на углу, оказался бар с неприметными дешевыми растяжками-вывесками. Бранов на долю секунды задержался, облегченно выдохнув, потянул дверь на себя и вошел.
– Подожди здесь, – не оборачиваясь, махнул мне рукой.
Оглядываясь, я стянула шапку и послушно замерла у порога. Обычный бар. Явно не самое ходовое место, но народу предостаточно. Тесно и шумно.
Бранов тем временем добрел до стойки, тяжело облокотился. Не знай я, что с ним, точно бы решила, что он крепко пьян. Девица в униформе чуть скривилась, глядя на него. Наклонилась поближе, прислушиваясь.
– Нет Сережи… завтра только, – выудила я из общего галдежа фразы, – в столице.
Бранов озадаченно потер лоб, попытался улыбнуться и распрощался с официанткой.
– Мы что, не останемся? – уставилась я на отворившего мне дверь аспиранта.
Пусть бар и второсортный, но на улице холодно и промозгло. Правда я ведь впопыхах даже кошелек не взяла, и платить будет нечем. Осознание столь глупого промаха и запах еды заставил желудок скрутиться и завыть.
– Нет.
Нет, так нет. Я послушно прошмыгнула мимо аспиранта. Бранов вышел вслед за мной и снова утер испарину со лба. На его взъерошенную макушку ветер тут же набросал ворох снежных крупинок.
– Совсем плохо? – с жалостью глядя на аспиранта, вынула я из кармана бутылку. Жидкость в ней в свете фонарей казалась чуть желтоватой. – Та девушка, Аня, сказала вот это взять.